что я глубоко об этом сожалею и от всей души хочу примирения с мистером Ландлессом.
И вот что я придумал, старина: пригласи его к нам на ужин в Рождественский вечер! Когда ведь и мириться, если не в такой день? Мы соберёмся втроём, пожмём друг другу руки – и всё снова будет в полном порядке.
Как всегда, сердечно твой,
Эдвин Друд
P.S. Большой привет Киске на следующем вашем занятии!»
– То есть я могу передать Невилу Ваше приглашение, Джаспер? – с улыбкой спросил младший каноник.
– Очень на это рассчитываю, – серьёзно ответил хормейстер.
Глава XI.
Картина и кольцо
В Холборне, в одном из самых тихих и старых районов Лондона, есть группа стоящих прямоугольником зданий, называемая Степл-Инн. Трёхэтажные здания, выстроившиеся в каре вокруг замощённого булыжником гулкого двора, давно облюбовали для своих контор адвокаты; а в одном из его углов есть даже что-то вроде небольшого здания суда – этакий обшитый морёным дубом холл со световым окном в крыше, помостом для обвиняемого и массивным столом для судьи – вот только там уже лет сто не проводят никаких судилищ, а здание нынче используют как библиотеку.70
В одном из подъездов Степл-Инна – отличавшимся от прочих своих собратьев разве что таинственной надписью
на мраморной доске над входом – располагалась и небольшая контора мистера Грюджиуса.71 Множество папок и коробок с корреспонденцией заполняло шкафы, выстроившиеся вдоль стен, множество юридических книг и прочих документов лежало на столах и стояло на полках, но сказать, чтобы они комнату загромождали – было нельзя, так как во всём был заметен строжайший порядок и чистота. Внешний порядок являлся отражением внутреннего, поскольку и сам мистер Грюджиус среди узкого круга коллег по юридическому ремеслу славился безукоризненной честностью, пунктуальностью и обязательностью. Шутили даже, что он, наверное, каждую минуту опасается умереть и поэтому ни одного дела не откладывает на завтра и не оставляет незавершённым, не сведя дебет с кредитом до последнего пенса.
В конторе старого юриста не было и следа какой-либо роскоши, всё было по-деловому. В передней комнате редких посетителей встречал клерк мистера Грюджиуса – бледный долговязый тип лет тридцати на вид, с одутловатым лицом (сделанным, казалось, из непропечённого теста) и чёрными сонными глазами под такой же чёрной нечесаной шевелюрой. Этот вечно угрюмый персонаж обладал, однако, какой-то трудно определимой властью над своим начальником, выражавшейся в независимом и даже почти дерзком поведении вкупе с полным отсутствием чинопочитания; причём мистер Грюджиус склонен был прощать своему клерку все его прегрешения и порой казалось, едва перед ним не заискивал.72
– Ну-с, Баззард, – сказал мистер Грюджиус, закрывая бухгалтерскую книгу,