проклятье, возникло лицо Лисаны. Эти остекленевшие глаза, разодранное тело и кровь, кровь повсюду.
Я не равноценная замена. Я никто. Я не смогу. Лучше бы я не видела и не слышала ничего. Лучше бы осталась в Талитане, и меня забрали герэнды. Это слишком сильно, чтобы вынести эти чувства.
– Тётя плачет.
– Тсс!
– Почему?
– Тсс! Мышка!
От неожиданности, слёзы перестали течь. Оглянувшись с опаской на шёпот, я замерла, увидев двух странных близнецов. Они не стали убегать, как это делали обычно, а лишь заинтересованно смотрели на меня.
– Чего вам? – гнусаво спросила я.
Они переглянулись и подошли ближе, всё так же ничего не говоря, и не отрывая от меня взгляда. Эта парочка откровенно напрягала. Я их побаивалась. Странные существа.
– Ну?
– Не плачь, – сказала Мышка.
Бам-Бам протянул мне леденец на длинной палке. Конфета была надкушена, с кучей прилипшего мусора, но отказать я не могла. Ошарашено смотря на подарок, не знала, что и сказать.
– Спасибо, – прохрипела я в ответ.
– Не плачь, – снова повторила Мышка.
– Хорошо, не буду.
Близнецы, явно довольные собой, сорвались с места и убежали в противоположную сторону.
Я ошарашено смотрела на липкий подарок, а в голове случился взрыв устоявшихся шаблонов. Все принципы и убеждения полетели под хвост Императору. В полной растерянности, я смотрела на этот мир и словно видела его впервые.
Костёр пылал, толпа расходилась, а я сидела и пыталась справиться со своими чувствами.
Неоформленная мысль раздражающе жужжала в голове, как назойливая муха. Она бесцельно билась о черепную коробку, ожидая, пока кто-то выгонит её полотенцем в открытое окно. Личного выгонятеля мыслей у меня не было.
С чувством полной пустоты и лёгкости внутри, поплелась обратно в комнату.
Через три часа я уже спала.
ГЛАВА 7
Не дающая покоя мысль, оформилась где-то часа в четыре утра. Она заставила моё тело перетечь в сидячее положение и пялиться широко открытыми глазами в пространство. Ничего не было видно, но сердце колотилось настолько бешено, что даже дрожали руки.
Спрыгнув с кровати, я натянула обувь на босые ноги и набросила первую попавшуюся под руку кофту. Волнение подгоняло, но нога возмущалась против такого гнусного обращения. Стиснув зубы, поковыляла к лестнице. Подъём на самый верхний этаж дался сложно.
Перед кабинетом Бумфиса, я остановилась в нерешительности. А что, если я не права? Что, если мне послышалось? Или это был причуд моей фантазии? От страха и не такое может померещиться.
Сейчас было страшно не меньше. Рука дрожала, когда я тянулась к двери. Мой кулак выглядел микроскопическим на её фоне, казалось, что придётся разбить руки в кровь, чтобы достучаться.
Зажмурившись, сделала это. Ответом была тишина. Я повторила попытку, только более требовательно. И снова никто не ответил. Костяшки уже болели