подтверждение, потом сертификат высылают.
– Какой сертификат? – не понял отец.
Отец старомоден.
– Что ты продал душу и за это можешь совершить покупки в определённых торговых сетях, причём с хорошими скидками.
– Всё равно – несовершеннолетний ничего весомого ни покупать, ни продавать не может, – упрямо сказала Светка. – Такая сделка недействительна.
– Тебе надо на юридический поступать, – заметил я. – Подумай об этом.
– А тебе на журналистику пошло бы, – огрызнулась Светка. – Сидел бы под лестницей, сочинял бы всякие небылицы.
«Ровер» замер на спуске к понтонам. Отец смотрел на реку, морщился с сомнением. Я его понимаю. Любой нормальный человек при виде ржавого понтона сильно бы посомневался.
– А тебе надо…
Я хотел сказать, что привычка огрызаться и затевать бессмысленные споры – это свидетельство многочисленных комплексов, но вмешался отец.
– И много желающих? – печально осведомился он. – Я имею в виду… развивать такую интернет-торговлю?
– Отбоя нет, – сказал я. – Предложение сильно превышает спрос, цены падают, кстати. Мошенники подтянулись. Один ловкач из Нефтеюганска умудрился в пяти разных местах продать. Так что мне кажется, теперь душу на смартфон сложно поменять будет – не те времена. Серьёзный демпинг.
– Да уж, – отец разочарованно вздохнул. – Времена, времена… Где ты, доктор Фауст?
– Доктор Фауст торгует в переходе фаустпатронами, это все знают, – сказала Светка. – А вот, кстати, ещё…
Светка откашлялась:
– «Вышедший в отставку лётчик гражданской авиации построил у себя на даче двадцатиметрового голема», – прочитала Светка.
Это смешнее, чем глупый семиклассник. Я представил, как отставной лётчик страдает тоской по небу и строит из песка, воды и палок голема. Зачем ему голем? Да еще и двадцатиметровый…
– Каждый стремится к великому, – объяснила Светка. – Маленький голем – это и не голем вовсе, так, садовый гном. А вот если двадцать метров! Это да! Это по-нашему! А вот ещё…
«Старушка задушила напавшего на неё крокодила. Аспирантка и учёный-маянист из Воронежа принесли в жертву Кетцкалькоатлю семнадцать морских свинок. Подростки выходили подстреленного охотниками ангела и выпустили его на волю». – Про подростков и ангела мне, кстати, понравилось.
– Спасли ангела – это обнадёживает, – сказал я. – Ещё что есть?
Светка просматривала газеты, шуршала бумагой.
– В основном убивают, – сказала она. – Как всегда. Жрут, убивают, строят големов.
– Но и ангелов спасают, – заметил я.
– Гораздо меньше, чем строят големов.
– С этим миром что-то происходит, – заметил отец. – Что-то происходит…
Любит он старчески побурчать. И поговорки разные любит использовать в разговоре, ну, вроде «не всё скоту масленица», но это только если он в хорошем настроении. А если в плохом, то всё ворчит. Куда катится этот мир. Глаза бы мои этого не видели. Вот в наше время.