быстро убрала руку за спину и отступила в сторону, пропуская его внутрь.
– Хочешь чаю?
– У вас есть вино? – спросил он с надеждой.
– Прости, – ответила Беру, возвращаясь в угол кухни и наливая все еще теплый мятный чай в три побитые глиняные чашки. Она подавила смешок. Все это казалось абсурдным. Уже почти пять лет у Эфиры и Беру не было гостей. В их деревне Медея, торговой точке прямо за Тель Амотом, гостеприимство было правилом, таким же нерушимым, как и закон. Их мать никогда бы не позволила кому-то зайти в дом и остаться без угощения.
Юноша сел на подушку за хрупкий деревянный стол, и Беру поставила перед ним чашку с чаем.
Теперь он даже не смотрел на нее. Его взгляд был прикован к Эфире, и, несмотря на внешнее спокойствие, Беру заметила тревогу. Эфира тоже наблюдала за ним, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Беру села прямо по центру и прервала зрительный контакт.
– Итак, – сказала она и подула на чай. – Значит, ты провидец?
Только тогда взгляд юноши переключился на нее.
– Я просто Антон.
– Антон, – сказала Беру. Взглянула на Эфиру. Опасно было рассказывать ему, кто они. Где живут. Но они приехали в Паллас Атос, только чтобы найти его, и другого выбора у них не было. – Я Беру. Сестра Эфиры.
– У Бледной Руки есть сестра, – изумился он.
– У тебя есть братья или сестры, Антон?
– Только один, – ответил он слишком беззаботным тоном.
Беру сузила глаза.
– Ладно, – нетерпеливо сказала Эфира, – хватит пустых разговоров. Ты знаешь, зачем я тебя сюда привела.
Антон глянул на нее поверх чашки.
– Ты сказала, что тебе нужна моя помощь. Зачем?
Беру взглянула на Эфиру. Если она была готова довериться этому мальчику – довериться настолько, чтобы это ему рассказать, тогда Беру последует за ней.
– Ты знаешь, кто я, – сказала Эфира. – Что я делала.
– Думаю, можно сказать, все знают, что ты делала.
– Да, – ответила Эфира. – Но никто не знает почему.
Люди в страхе шептались об обнаруженных телах, отмеченных Бледной Рукой. У всех находились свои предположения о мотивах убийств. Наказание злых и извращенных. Искажение Дара. Никто не знал правды.
– Я забираю их жизни, – медленно сказала Эфира, – чтобы спасти ее.
Она взглянула на Беру, и между ними проскользнуло молчаливое понимание: сестры могли рассказать этому парню достаточно, но не более того. Не всю правду. Это было слишком опасно.
– Я болела, – сказала Беру. – Долгое время. Эфира использует эши своих жертв, чтобы исцелить меня. Это единственный способ сохранить мне жизнь.
– Почему вы не пригласите целителя?
– Они не могут помочь, – бесстрастно ответила Эфира. Были и другие причины: риск разоблачения, истинная природа болезни Беру, – они препятствовали поиску помощи у кого-то помимо самых беспринципных. – Целители дают клятву. Если бы они знали, что я сделала, чтобы сохранить жизнь Беру… даже если бы они могли помочь нам, то не стали бы.
– А