голос. Кто-то схватил Антона за запястье и потащил через толпу к внешней стене садов Талассы. – Ты выбрал ужасный день, чтобы опоздать на работу.
– Стой, Козима, – сказал Антон, моргая и глядя на коллегу-официантку. – Что происходит?
Козима затянулась своей сигариллой и выдохнула густой клуб валерианового дыма прямо ему в лицо, ее светло-карие глаза засветились.
– Произошло убийство.
– Что… здесь? – спросил Антон. – Гостя?
Козима кивнула, стряхивая пепел с сигариллы.
– Священника. Армандо Курио.
– Кого?
Она закатила глаза.
– Конечно же. Забываю, что ты не отсюда. Курио один из священников храма Палласа, но у него здесь другая репутация.
В садах Талассы нередко видели представителей духовного сана с определенной репутацией. Со дня основания города игорные дома и другие нечестивые заведения должны были находиться только в Нижнем городе, где жил Антон. Верхний город, где проживали священники и представители высших сословий, был предназначен для благочестия и набожности. Возможно, когда-то так и было. Но теперь священники, казалось, были заинтересованы только в обогащении и утолении своих собственных грехов, жажде роскоши в таких местах, как сады Талассы, – местах, где такие потребности скрывались под маской респектабельности.
Козима еще раз затянулась сигариллой.
– Думаю, неудивительно, что выбрали его.
Антон резко глянул на нее.
– Что ты имеешь в виду под «выбрали»?
– Говорят, – сказала она, беззаботно растягивая слова, как тогда, когда хотела, чтобы он следил за каждым ее словом, – что его убила Бледная Рука.
– Кто говорит?
Козима лишь махнула рукой в облачке дыма.
– Стефанос говорит, что видел, как выносили тело. Бледный отпечаток руки на горле, как и на жертвах в Тарсеполисе.
– Стефанос идиот, – машинально ответил Антон. Но по коже побежали мурашки. Антон впервые услышал, что Бледная Рука в Паллас Атосе. Но ходили слухи о таинственных смертях, отмеченных бледным отпечатком руки, когда он жил в Тарсеполисе. Юноша слышал, что в Чарисе об этом говорили уже почти пять лет.
Все пересказывали одно и то же – что Бледная Рука убивала только тех, кто этого заслуживал.
– Как думаешь, почему она выбрала его? – спросил Антон. – Что он натворил?
– Все как всегда.
Это означало кражу богатств из городских храмов ради роскошных встреч, на которых священники могли есть, пить и утолять свои желания с мужчинами и женщинами, приглянувшимися им.
– И что хуже, – продолжила она, – у Курио был Дар разума, и все говорили, что он талантливый алхимик. Только он не создавал лекарства или снадобья удачи. Ходили слухи, что Курио специализировался на эликсирах, которые делали тебя покорным и сговорчивым. Говорят, он ходил в Нижний город, находил там мальчиков и девочек и приглашал их стать послушниками в храме. Он опаивал их этой штукой и… ну…
Желудок Антона сжался. Он знал, какие страшные вещи могущественные