я не очень люблю, когда смеются над тем, как я танцую, – сказала она, вдохнув сладковатый запах его кожи.
Малыш в ответ заулыбался и засучил своими пухленькими ножками. Вздохнув, Тула взъерошила его темные волосы. Она заботится о нем всего две недели, но уже не представляет себе жизни без него.
В тот момент, когда она впервые взяла Натана на руки, он забрал частичку ее сердца.
Она должна отдать его человеку, который, несомненно, будет растить его в скучном упорядоченном мирке, откуда она сама сбежала пять лет назад. Как она сможет это вынести?
Но разве она может этого избежать? К сожалению, нет.
Это означает, что у нее есть всего один выход. Если она не может помешать Саймону стать опекуном Натана, ей придется изменить Саймона, вырвать его из его привычного мира, чтобы он не сделал с Натаном то, что ее отец пытался сделать с ней.
Посмотрев в смеющиеся глаза малыша, она поклялась ему:
– Я сделаю все, чтобы научить твоего отца радоваться жизни, Натан. Не беспокойся, я не позволю ему сделать из тебя человека, похожего на твоего деда Джейкоба Готорна.
Натан хлопнул ладошкой по пластиковому подносу для еды, и кружочки кукурузных хлопьев разлетелись по всей кухне.
– Рада, что ты со мной согласен. – Наклонившись, Тула собрала их в ладонь и выбросила в мусорное ведро. Вымыв руки, она вернулась к ребенку: – Скоро сюда придет твой папа. Возможно, он покажется тебе скучным и сердитым, но это не должно тебя беспокоить. Он пробудет таким недолго. Мы с тобой его изменим, малыш. Ради тебя и ради него самого.
Натан улыбнулся ей, словно понял смысл ее слов.
– Какой умный мальчик.
Тула в очередной раз чмокнула его в макушку, и в следующую секунду раздался звонок в дверь. Внутри у нее все оборвалось, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Он уже здесь. Ты пристегнут, так что не упадешь. Побудь здесь один минутку, я пойду открою ему.
Тула не любила оставлять Натана одного в высоком стульчике даже крепко пристегнутого, поэтому быстро направилась к двери. Проходя через свою маленькую гостиную, она удивилась, почему там снова беспорядок. Ведь по возвращении из Сан-Франциско она прибралась в доме. Затем она вспомнила, что играла с Натаном после того, как поставила курицу в духовку. Сейчас уже слишком поздно что-то делать.
Открыв дверь, она застыла на месте в изумлении.
Саймон Брэдли показался ей сейчас даже выше, чем до этого. На нем не было строгого костюма, что немало ее удивило. В темно-сером свитере, черных джинсах и кроссовках он казался еще привлекательнее, чем в своей деловой униформе. Он выглядел по-другому. Если бы не хмурое выражение лица, она бы его не узнала.
Осознав, что таращится на него, Тула быстро произнесла:
– Привет. Входите. Малыш на кухне, и я не хочу оставлять его одного, поэтому мне нужно бежать к нему. Закройте дверь, а то холодно.
Саймон открыл рот, чтобы поздороваться с Тулой Барронс, но она уже ушла. Разумеется, у него был шанс с ней заговорить, но вместо этого он пялился на нее.
Ее большие голубые глаза зачаровывают.