резко развернулась и кинулась прочь. Через плечо она бросила:
– Ты говнюк, Рэймонд.
– Не называй меня Рэймондом! – прокричал Рэй ей вслед.
Дженни не обернулась.
Такой говнюк, как Рэй Шейн, не должен видеть ее слез. Нечего доставлять ему такое удовольствие. Это стоило ей неимоверных усилий, но Дженни все же смогла продержаться до тех пор, пока не добралась до ванной. Только там, закрыв за собой дверь, она дала волю слезам. Впервые за шесть долгих месяцев.
Нарыдавшись всласть, Дженни взглянула на себя в зеркало. Глаза красные, на щеках черные разводы от размазавшейся туши, под носом мокро. Она наполнила раковину горячей водой, намочила салфетку и стала приводить себя в порядок.
Полгода назад Рэй вышел из тюрьмы, и полгода он работал в «Доме восходящего солнца». И за все это время он заговорил с ней только один раз – нахамил на автомобильной стоянке. Как будто они были совсем незнакомы. Нет, хуже. Гораздо хуже. Незнакомые мужчины заговаривали с ней то и дело. Рэй же вел себя так, словно не хотел ее знать. Как будто она внушала ему непреодолимое отвращение.
Каждую ночь Рэй сидел в баре на первом этаже, и каждую ночь она проходила мимо него десятки раз, поднималась и спускалась по лестнице. Он всегда отворачивался. Когда на нее смотрели другие мужчины, они словно раздевали ее глазами. Или может быть, даже насиловали ее в своем воображении. Когда Рэю случалось взглянуть на Дженни, у него делался такой вид, будто ему в рот попало что-то очень гадкое и он собирается это выплюнуть.
Дженни знала, что он вовсе не такой жестокий. По крайней мере, до тюрьмы таким не был. Когда он вернулся, она тут же бросилась к нему, чтобы все объяснить. Рассказать о Тони, о том, почему это случилось. Но Рэй не захотел ничего слушать.
«Я понимаю, тебе нужно время, чтобы прийти в себя», – сказала тогда Дженни. Она была готова ждать, сколько нужно. Ждать, пока он освоится, осознает, что свободен, что снова живет обычной жизнью. Тогда они смогут наконец поговорить, и она все ему объяснит. Но этот момент так и не наступил. Дженни все ждала и ждала, но разговаривать с ней Рэй явно не желал. Когда она пыталась подойти к нему, он уходил. Когда она звонила, он бросал трубку.
Через два месяца после того, как Рэй вышел из тюрьмы, она подкараулила его на стоянке в двух кварталах от «Дома». В шесть утра. Она была намерена заставить его выслушать ее. В ту ночь они виделись всего один раз. Около двенадцати часов Рэй стоял возле офиса, а Дженни спускалась с третьего этажа. Он проводил ее тяжелым, полным ненависти взглядом, и Дженни поняла, он знает, что она была наверху с клиентом.
Тогда на стоянке она рассказала ему все. Все, что произошло после того, как он оказался за решеткой. Как внезапно заболела ее мать. Рак. Как ей очень быстро стало так плохо, что потребовалась сиделка – круглосуточно. И лекарства – на две тысячи долларов в месяц. Последние восемь недель перед смертью мать провела в больнице, и Дженни пришлось заплатить за это, потому что никакой медицинской страховки у них не было.
– Ты хоть представляешь себе, сколько стоит медицинское обслуживание? –