.

в порядке, сержант. Спасибо, помог задержать. По всей улице за ним бегу. А мне этот бегун позарез нужен. У него в кармане есть кое-что интересное. Найди мне быстренько пару понятых. Протокол изъятия составим.

      Постовой оказался служакой, четко, не задавая лишних вопросов, по-военному отрапортовал:

      – Есть.

      А паренек старался показать безразличие ко всему происходящему, блуждая взглядом по снующим туда-сюда людям. Но капитан Ивлев заметил во всей его фигуре и даже сдержанном поведении тщательно скрываемое напряжение.

      Бумажник! Он лежал у паренька в правом кармане брюк. Надо было как-то достать его оттуда и незаметно для капитана выбросить. Но этот мент в гражданке крепко держал его за правую руку. Вырваться, побежать? Нет, от такого не убежишь. Слишком прыткий, не то что пузатые постовые. И паренек загрустил. Увидел, что Ивлев внимательно смотрит на постового милиционера, и тогда, стараясь, чтобы капитан не заметил, вытянул свою длинную левую руку за спину, подбираясь пальцами к карману.

      Худые плечи паренька сжались. Он взволновался так, что рубаха на спине намокла от пота. «Только бы получилось! Хорошо бы не заметил мент, как я выброшу бумажник. Тогда уж не докажет кражу. И никакие понятые будут не нужны. Разве посмотреть, какой ты дурачок. Пацана захапал, а кошелечка-то при нем и нет», – повеселел карманник. Искоса глянул на капитана и заметил – Ивлев улыбался.

      Капитан Ивлев догадался о намерении вора. Едва лишь самый длинный палец карманника потрогал бугристый уголок бумажника, как капитан свободной рукой схватил этот палец, сжал его и слегка крутанул. Прием давно проверенный.

      Паренек взвыл от боли.

      – Ты чего делаешь? Чего руки ломаешь? Больно же! – Он старался привлечь внимание, чтобы услышали окружающие люди. При этом состроил такую гримасу, будто Ивлев ему не крутанул палец, а отхватил всю руку. Он все еще надеялся – может, мент хоть чуть ослабит руку, и тогда он постарается вырваться.

      Но капитан Ивлев держал его точно клещами, не давая ни малейшего шанса на побег.

      – Ты не хулигань, и больно не будет, – спокойно сказал Ивлев, не обращая внимания на нытье паренька.

      – А я чего, хулиганю? Отпусти руку, кость сломаешь! Чего ты меня схватил? Чего я тебе сделал? По улице пройти нельзя!

      Проходившая мимо женщина лет шестидесяти с увесистой сумкой на плече попыталась вмешаться, пожалев паренька. Но подошел постовой, и она отошла, то и дело оглядываясь.

      – Тетенька! – захныкал паренек, но Ивлев тряхнул его за руку.

      – Прекрати устраивать представление. Лучше помолчи, раз вляпался.

      Паренек хмыкнул, всем своим видом стараясь показать бесполезность действий милиционера.

      – Кто вляпался? Я? Сейчас! Напрасно время теряешь! Дел, что ли, других нету?

      Такой наглости капитан Ивлев не ожидал. Всего, чего угодно, только не этого.

      – Все равно ты меня не посадишь. Бумажник не твой.

      – Не мой. Это верно. Сейчас мы выйдем и найдем его хозяина. Того, к кому ты залез в карман. Все обговорим