толстенный том и делая выписки. Подойдя поближе, я заглянула к нему через плечо. Книга была на английском языке. Я снова почувствовала глубину пропасти, лежащей между нами.
Он резко повернулся, и на мгновенье его лицо осветилось настоящей радостью. Но это, скорее всего, мне просто померещилось – с чего бы ему радоваться? Ему огорчаться полагается. Встав, он учтиво предложил мне поесть. Но я отказалась, предложив:
– Давай сначала поговорим.
Он молча кивнул головой, указав мне на удобное кресло, стоявшее напротив. Я села и, уперевшись взглядом в пол, спросила:
– Что ты собираешься делать дальше?
Он печально мне улыбнулся:
– Посмотрим. Ты сможешь пожить здесь немного одна?
Я не решилась спросить, сколько продлится это «немного», и бравурно ответила:
– Конечно.
– Это хорошо. Твоя мать всегда такая?
Признаваться было неудобно, но и скрывать не было смысла:
– Всегда.
Посветлев, Георгий признался:
– Теперь понятно, почему я так и не смог с тобой поговорить. Я звонил тебе почти каждый день, иногда даже очень поздно, но ответ был один: тебя нет дома.
Мне стало так легко, что я чуть не запела. Он не забыл про меня! Просто мамуля считала, что мне ни к чему назойливые поклонники.
Вечером он уехал. Меня обуяла тоска, но страха уже не было. Я знала, что Георгий позаботится обо всем. Конечно, он на мне не женится, зачем ему настолько себя связывать, но наверняка будет мне помогать.
Возможно, пару месяцев я поживу в этой квартире, а потом сниму где-нибудь комнатку и буду жить в ней с малышом. Пойду работать, а учиться можно будет и на заочном. В одиночку это нелегко, но справляются же другие, значит, смогу и я.
Я осторожно прошла по квартире. Это были просто барские хоромы – пять огромных комнат, высоченные потолки. Устроившись на кухне, я впервые с аппетитом поела, мысленно благодаря Георгия за заботу – перед отъездом он сбегал в магазин и купил почти всё, что можно было купить по тамошним голодным временам.
Через неделю, придя после занятий в свой временный дом, я увидела Георгия. Он распаковывал связки книг, что-то негромко насвистывая. Сначала я ничего не поняла и осталась ошеломленно стоять посредине комнаты. Поздоровавшись, он спросил меня о самочувствии и попросил помочь разобрать книги. Я принялась ему помогать, то и дело с недоумением на него взглядывая. Стараясь ни на что не рассчитывать, осторожно спросила:
– А зачем ты привез сюда столько вещей?
Ставя собрание сочинений Льва Толстого на самую верхнюю полку, он пояснил:
– Буду жить здесь. С тобой.
У меня дрелью на высоких оборотах что-то зазвенело в ушах, и я едва смогла прошептать:
– Но ты же хотел закончить аспирантуру в МГУ?
Удовлетворенно посмотрев на ровные ряды книг, Георгий спокойно произнес:
– Ну, раз так получилось, то буду работать здесь, а аспирантуру можно закончить и заочно. Я уже устроился в один здешний НИИ. Меня порекомендовал этот