в сентябре прошлого года я лежал в больнице и писал там статьи о сказках М.Е. Салтыкова-Щедрина и «Голубой книге» М.М. Зощенко. Это была моя болдинская осень. По возвращении из больницы я быстро написал еще статьи о письмах А.С. Пушкина, две статьи об А.А. Блоке, статью о сказке Л.А. Филатова и др. Это было счастье! Но я этого не понимал. Это было счастье потому, что ты была рядом. Я читал тебе свои статьи. Далеко не все ты принимала. Например, ты забраковала первые варианты статей о М.Е. Салтыкове-Щедрине и М.М. Зощенко. Пришлось переделывать. Да, я не понимал своего счастья. Теперь я его понимаю. Не нужно себя казнить за это. Нужно понять, что твоя смерть открыла мне глаза на ту жизнь – полноценную и счастливую. Теперь мир померк для меня. Выход один: освещать его счастьем той жизни (16 октября).
• Все-то я расписал со своим горем, а оно не уходит (16 октября).
• Я теперь просыпаюсь все время с одним и тем же вопросом: неужели опять жить? (21 октября).
• Не дай Бог вдоветь да гореть! Дай Бог погореть, да не дай Бог овдоветь; Лучше семью гореть, чем однова овдоветь; Видал ли ты беду? Терял ли ты жену? Не плачет малый, не горюет убогий, а плачет да горюет вдовый; Вдовец – деткам не отец, а сам круглый сирота; Горькие проводы – жена мужа (муж жену) хоронит. Вдового никто не приветит (23 октября).
• Два человека я любил в своей жизни бесконечно – маму и тебя. Обе великомученицы. Обеих нет в живых, но любовь осталась (25 октября).
• Вспомнил, как мы с тобой добрались на коляске до рынка на «Волжской» и как ты там выбирала ягоду, помидоры... Ты учила меня, как это нужно делать. Спасибо тебе, родная. Спасибо тебе за все, что ты дала мне на этой земле (27 октября).
• Мне стыдно перед тобой. Я живу (ем, смотрю ТВ etc.), а тебя нет. Мне очень стыдно жить (28 октября).
• Где ты, моя родная? (29 октября).
• Только вчера я понял твое состояние летом (в особенности – в августе). Глядя на экран телевизора, ты думала: «Все это так ничтожно и так далеко от меня перед надвигающимся концом». Ты научила меня смотреть на этот мир августовскими глазами (11 ноября).
• В августе: «Мы даже не съездили на Аршан. Ты все время писал и писал свои книги. И что ты за них получил?» (22 ноября).
• Твою одежду некому носить. После моей смерти некому будет читать мои книги (23 ноября).
• Полноценная жизнь кончена. Сулит мне труд и горе грядущего волнуемое море. Только память о тебе поддерживает меня на плаву. Она меня очеловечивает (13 декабря).
• В больнице: «Я так тебя люблю! Я так тебя люблю! Я так тебя люблю!» (20 декабря).
• Кончается этот страшный, 2010 год. Время меня не лечит. Чувствую себя так же, как на другой день после твоих похорон. Тебя нет рядом. И так будет всегда. До конца моих дней. Я тебя никогда не увижу. Никогда не поговорю с тобой. Никогда ты не встанешь из гроба и не вернешься ко мне. И это принять? И с этим смириться? И это пережить? (31 декабря).
• Я говорю с тобой, как верующий – с Богом. Я тебя боготворю.
• Моя жизнь стала страданием. Но и оно мне дорого, поскольку оно о тебе (15 января