и вот – пожалуйста. Как вынул, тут уж эти прибежали с криками. Еле успел сохранить. Нашему приставу лишнее убийство ни к чему.
– Как же пуля попала в мозг? – слегка опешил Родион. – Не вдохнул же он ее?
– Разумеется, через нос. Причем ствол засунули прямо в ноздрю. Внутри – отчетливый пороховой след.
Вывод совершенно нереальный: в людном месте, при множестве свидетелей кто-то засовывает пистолет в нос жениху – пусть крохотный, но пистолет. А ведь в ноздрю еще попасть надо. При этом Вальсинов не сопротивляется и не зовет на помощь, а ждет, пока ствол не окажется в нужном положении: пуля должна войти под очень острым углом. После чего принимает выстрел и тихо гибнет. Никто ничего не слышит и не видит. Абсурд. Но пулька упрямо выставляла полированные бока.
– Хоть и маленькая, но при таком попадании достаточная. Жертве разорвало сосуды, как при внезапном апоплексическом ударе. В этом Штольц был прав. Он же череп не вскрывал. Да и никто из гражданских не проявил такой внимательности. Если бы труп к нам не доставили… То, что я обнаружил, – чистая случайность. Обычно никто не начинает осмотр с носа…
Родиону потребовалась минутная пауза, чтобы оценить ситуацию: не может открыть дело, но обязан найти преступника хотя бы для того, чтобы выиграть спор. А то, что дела нет, никто ведь не знает. Придется блефовать. Но для очистки совести спросил:
– Иван Петрович, а что за оружие такого размера? Какой марки пистолет?
Доктор задумчиво покатал пульку по судку, от чего раздался довольно мерзкий скрежет.
– Поверите ли, юноша, ума не приложу. Даже для дамского «браунинга» мелковато. Что-то экзотическое или самодельное. Не силен я в оружии. Тут нужен криминалист.
Поблагодарив милейшего Белкина, оказавшегося столь внимательным, Родион направился в «Пивато».
Кажется, сегодня его появление производило фурор везде. Официанты затихли, а к дорогому гостю выбежал сам распорядитель Шабельский. Льстиво приветствовав, сообщил, как рад видеть господина чиновника. На всякий случай Ванзаров решил делать вид, что из вчерашнего ничего не помнит. И так хуже некуда. Он хмуро сообщил, что желает осмотреть место вчерашнего происшествия.
– Разумеется! Мы не прикасались, все оставлено как было, – заспешил Шабельский.
Несколько удивившись предусмотрительности, Родион спросил, откуда такая помощь следствию.
– Так вы же вчера приказали! Мы исполнили в точности.
Следовало за себя порадоваться: во хмелю, а дело помнит. Но радоваться не хотелось, а было такое чувство, что это не конец сюрпризам.
Его с почетом препроводили к нише, где вчера было найдено тело. Одна из веток пальмы была сломана. Ванзаров внимательно осмотрел ее: возможно, это улика.
– Вы же собственноручно деревце обломали! – пояснил Шабельский.
– Так требовалось для следствия, – строго ответил Родион, хотя внутренне содрогнулся от стыда.
Тут он заметил на ковре пуговицу от мужского пиджака, собрался было и ее записать в улики, но вовремя сообразил: