сокровище, говоря, что оно никуда не годится против обычного молотка.
Третий, рослый, с цветными шнурками в волосах – знак недавней женитьбы, – неторопливо добавил по-нарлакски:
– И что ты взялся чужими собаками распоряжаться, сегван? Купи себе пса и вытворяй всё, на что совести хватит…
– Отчего ж не купить? – подбоченился Ригномер. На нём была хорошая рубашка из тонко выделанной кожи и сине-полосатые штаны, заправленные в сапоги с кисточками. – И куплю! Вот хоть ваших. Не столь хороши они, как мне бы хотелось, да ладно уж. Как у нас говорят, на безрыбье и баклан рыба. По две овцы серебром за каждого! Ну?.. Всё равно больше вам никто не предложит!
Вот этого ему определённо не следовало говорить. Ой не следовало. Нет, оскорблённые горцы не станут накидываться на обидчика с кинжалами. Тех, кто так поступил бы, итигулы отказывались признавать за мужей, достойных называться мужами. Просто Ригномер в пылу бахвальства забыл о своём промысле. Не в пример разумному и рачительному Айр-Донну, всего пуще боявшемуся отвратить посетителей от порога «Белого Коня». Так вот, последние года три итигулы были нередкими гостями на обильном тин-виленском торгу. Они привозили дары своего околозвёздного края – муку из земляного яблока, придававшую неповторимый вкус хлебу, и ещё удивительно тёплые, но притом тонкие, словно шёлк, красивейшие ткани из шерсти горных козлов. Это совсем особая шерсть. Такую не достать нигде на равнинах, да и в горах она – немалая редкость. Рогатые скакуны по кручам теряют её, почёсывая шеи о кусты и шершавые камни. Не одни сапоги стопчешь на скалах, собирая крохотные, уносимые ветром клочки, покуда набьёшь хоть малый мешочек! Горцы, однако, занимались этим из поколения в поколение, ибо награда за труды и опасности ожидала немалая. Столь мягкого и невесомого пуха не нащипать ни из шубы прирученного козла, ни из шкуры добытого. Ясно, что цена итигульских тканей опять-таки мало не доставала до звёзд. Купцы тем не менее их отрывали с руками и спешили увезти через море – аррантским и халисунским вельможам, ко двору солнцеликого саккаремского шада. Возил и Ригномер… прежде возил. Мог бы и дальше возить. Но – вырвалось неуклюжее слово, и, надобно думать, отныне достанутся ему дивные ткани разве что через перекупщиков. То бишь втридорога. Какая месть более уязвит человека, привыкшего всё мерить на серебро?..
И тут прозвучал дружный крик зрителей, безотрывно следивших за поединком псов на Кругу. Все оглянулись – даже те, кто успел отвлечься от схватки, показавшейся скучной, и заняться другими делами. А не зря говорят завсегдатаи собачьих боёв: смотри в оба, не то всё и произойдёт именно тогда, когда ты отлучишься по нужде!
Грозен и нешуточно могуч был Чёрный кобель, многими между собой уже загодя названный победителем. Но даже и он в конце концов притомился, таскавши Рыжего плашмя по всему Кругу. Вот он утвердился посередине и надумал позволить себе краткую передышку, а заодно перехватить супротивника пожёстче, так чтобы уж теперь-то точно его додавить и вынудить сдаться…
Ан