не ощущаются как затрагивающие личность и не ведут себя как эгоцентрические системы до тех пор, пока их сохранение не оказывается под угрозой. Многие потребности также идут своим путем без участия эго, если им не препятствовать. Но серьезная фрустрация может вызывать озлобление, ревность, собственничество, часто характеризующие эго-вовлеченность. Однако фрустрация отнюдь не всегда производит такой эффект, особенно если человек компенсировал фрустрацию одной потребности успехом в других областях. И дополнительно усложняет ситуацию то, что мы не можем утверждать, что эго-вовлеченность отсутствует, когда нет фрустрации. Многие гладко текущие случаи целенаправленного поведения очевидно являются эго-вовлеченными. Мать ощущает тесную связь со своим ребенком и тогда, когда он в добром здравии, и тогда, когда ее материнская забота сталкивается с фрустрацией. Бизнесмен настолько же поглощен своим предприятием во времена процветания, как и во времена неудач. Давайте скажем тогда, что фрустрация целенаправленного поведения или угроза индивиду в любой форме весьма вероятно должны вовлечь эго-систему, но обычно эта эго-система образована повседневными ценностями, которые выражают значимость жизни для индивида.
Уровень притязаний. История десятилетних исследований этой левиновской проблемы слишком запутана, чтобы проследить ее здесь, но, если я не ошибаюсь, все исследования прямо или косвенно подтверждали первоначальное утверждение Хоппе, что субъект ведет себя таким образом, чтобы поддерживать свое самоуважение на максимально возможном высоком уровне[154]. Конечно, многие исследователи вовсе не пользовались понятием эго. Однако, какие бы результаты не были получены, все, кажется, указывает на неизбежность исходной гипотезы Хоппе. Фрэнк, например, обнаружил, что лица, которым были присущи «соревнование с самим собой и осознание социального давления», получали оценку степени расхождения между результатом и целью, которую индивид желает или ожидает достичь, в 3–7 раз больше, чем лица, которые не отличались таким чувством личной вовлеченности в ситуацию. Фрэнк также обнаружил, что эго-вовлеченные испытуемые не изменяют своих оценок при небольших изменениях своих результатов. Они снова и снова повторяют попытки перед тем как изменить свои притязания, подстраивая их под свои способности. Напротив, эго-невовлеченные испытуемые быстро отступают перед реальностью и снижают свой уровень притязаний[155]. Мы также знаем, что соперничество – безусловный симптом эго-вовлеченности – обычно порождает подъем и большую последовательность в уровне притязаний[156]. Но мы не можем сказать, что соперничество всегда приносит такой эффект, поскольку тот, кто боится конкуренции, будет последовательно снижать свой уровень притязаний, чтобы избежать риска унижения