Я имею в виду настоящей, не соц?
– Бывал, чего там, – соврал я, чтобы не ударить лицом в грязь. – Только не совсем в капстране – в Югославии был.
– А, это тоже, можно сказать, социализм – ерунда, одним словом. Ты бы видел, как при капитализме люди живут! – Софья поцокала языком, задев меня за живое, за наш лучший строй в мире, и не потому, что он был мне так уж дорог, но все ж наш – родной, внутреннего розлива. – Мы собирались с Алексом туда насовсем, как только я закончу консерваторию и приобрету какую-то известность. Да вот, разошлись полгода назад…
– Что, староват был для тебя? Ты вон какая… – я вовремя прикусил язык и проглотил последнее, неприятное для Софьи, слово.
– Какая такая?! – с оскорбленным присвистом, идущим из глубины горла, вдруг, зло бросила она и занесла надо мной руку, собираясь влепить пощечину, так что я всерьез подумал, что мне, в этот момент, может крепко непоздоровиться.
– Ну, такая… молодая, красивая… – попытался оправдаться я.
– Врешь! Ты все врешь! Ты хотел сказать совсем другое, мол «сучка похотливая», ведь так? – оттого что она произнесла это тихо, даже с каким-то змеиным шипением, ее слова окрасились в зловещий оттенок.
Вот какая злюка, а я и не знал! Если она и роза – то с очень колючими, прямо таки осиными шипами-жалами. Она показала мне новую, доселе незнакомую черту своего характера, и это надо будет учесть в дальнейшем, чтобы не стать у нее подкаблучником.
– Да что ты, Софочка, упаси тебя бог так подумать!
Я повернулся к ней и теперь уже нежно и искренне, без притворства, как это было давеча под кленом, поцеловал ее в пульсирующую заушинку под сережкой. Ее рука медленно опустилась, но недовольные нотки в голосе продолжали оставаться, когда она заговорила вновь:
– А ты знаешь, что в Новосибирске ты у меня первый мужчина за эти несколько месяцев, и, вообще, первый после развода. А ты…
– Ну ладно, рыбка, прости меня, мудака!
– И, вообще, тут дело не в имидже недотроги, хотя это для меня тоже важно. Я, если хочешь знать – очень дорогая штучка, в здешней глуши на такой товар покупателя не найти, я просто так тебе ноги не раздвину, чтобы потом мое имя на всех углах трепали. Просто влюбилась в тебя, сама не знаю за что. Не такой ты уж и красавчик, если строго посмотреть, и покраше ухаживают. Просто ты на вид странный, необычный, вроде как, первозданный какой-то, что ли, как Адам из райского садика. Ну, и изголодалась, конечно – что там говорить – тоже за это время…
Она повернулась ко мне и погладила по волосатому курчавому галстучку на груди, который связала мне мама и который был намечен на моем теле с самого рождения.
– Сравнила, тоже мне, – Адам из детского садика. Я что – маленький тебе? Просто помладше чуть-чуть, – сказал я не совсем искренне: разница в пять лет в этом возрасте ощущается явно, друзья бы сказали мне, что связался со старухой. Да что они понимают?
– Ладно, проехали, – сказала Софья совсем оттаявшим, воркующим голоском. – Ты просто