зеркало, и что потом? Возникло странное чувство. Словно кто-то вынуждает меня думать о том, о чём я не хочу думать, и при этом роется в моей памяти. Вот так, да? Недавно я перечитывал одну фантастическую книгу, и там герой намеренно напевал про себя незатейливую, но навязчивую песенку, чтобы помешать рыться в своей памяти. Попробуем?
Это оказалось легко. И вспомнить простенькую прилипчивую песню, и мысленно напевать её. Сразу же подействовало – пропало ощущение, что кто-то роется у меня в голове. Женщина улыбнулась, и сказала:
– Я тоже читала эту книгу, господин Загорский. Знаете, что может случиться?
Я осознал, что руки и ноги – да что там, всё тело – меня не слушаются. Я наблюдал, как левая рука добыла мобильник, правая разблокировала его и принялась быстро набирать сообщение. Указательный палец замер, не отправив его, и тут я вновь обрёл власть над своим телом.
Прочитал, первым делом, что за сообщение и кому. Кому – Вере. Текст: «Срочно нужна помощь, вопрос жизни и смерти. Приезжай в деревню. Никакой полиции. Костя».
Я сбросил сообщение, убрал мобильник и склонился над бочкой. Отчётливо ощущал, как дрожат руки. Во взгляде рыжеволосой мне почудилось презрение. Она кивнула.
– Будет примерно так. Я уважаю ваше право распоряжаться своей жизнью. Другие церемониться с вами не будут. Я – единственная, господин Загорский, кто защищает вас сейчас. Если вы меня разочаруете, вам и всей вашей семье сотрут память о последних событиях. Я думаю, после этого вы проживёте два, максимум три дня. Нет, никто не собирается вас «ликвидировать». Просто вы встретитесь с тем, кто нанёс на вас метку. Припоминаете, кто это мог быть?
Я «припомнил», не хватало ещё, чтобы Веру и детей во всё это впутали. Фразу про два или три дня женщина произнесла спокойным, практически равнодушным голосом. И я ей поверил. И вкратце описал того карлика и то, как он превратился в дым.
Женщина кивнула. Ну хоть про зеркало не спросила.
– Возвращайтесь домой, пока светит солнце. Избегайте тёмных помещений, держите фонарь наготове. Я позабочусь об охране, и…
Она исчезла. Как ножом отрезало. Я помотал головой, посмотрел в бочку, там отражалось моё обалдевшее лицо. Глянул на часы: похоже, истекли те самые четыре с половиной минуты. И понял, что меня бьёт дрожь.
А деревня словно проснулась. Лай собак, звук циркульной пилы. Кто-то что-то где-то приколачивал – словом, жизнь идёт. И что творилось с этой жизнью предыдущие четыре с лишним минуты?
Признаться, воду из бочки я сливал с большим удовольствием. Всё остальное проверил минуты за три, теперь мне хотелось убраться отсюда поскорее.
Подниматься на чердак я не стал. Вроде бы не считал себя на самом деле пугливым в смысле темноты. Но «напутствие» этой женщины – избегать тёмных помещений – вовсе не казалось теперь пустым звуком.
– Вера, – не сразу решился позвонить. Пару раз «репетировал», чтобы убедиться – голос звучит нормально. – Я возвращаюсь. Да, всё сделал, инструменты забрал.
* * *
Пока ехал обратно, в вагоне последние двадцать