все-таки в человеческом обществе сильна эта доминантная черта. В прежние времена теряющих силы вождей вообще убивали и съедали, а сейчас делается хоть все то же самое, но чуточку завуалированнее.
Они все встали, если кто успел сесть, склонили головы в почтительном поклоне и стояли так, не двигаясь, пока я шел к своему месту во главе стола.
Я опустился в кресло, оно с по-королевски высокой спинкой, оглядел всех и сказал отрывисто:
– Прошу садиться!.. Сэр Жерар, прочтите мой последний указ.
Сэр Жерар развернул трубочку из бумаги и, держа ее на вытянутых руках, сказал громко:
– По милости его высочества лорда Ричарда и с его высокого изъявления в Совет Лордов вводятся за особые заслуги стальграф Филипп Мансфельд, рейнграф Чарльз Мандершайд и граф Максимилиан фон Брандесгерт!
Я видел недовольную гримаску на лице лорда Томаса Фуллера, одного из самых могущественных лордов королевства, беспокойство в глазах верховного лорда Джеральда Бренана и тень неудовольствия Уильяма Дэвэнанта.
Прирожденные политики, что позволило им достичь богатства и могущества в королевстве Кейдана, они сразу ощутили и то, что я ввожу незнатных, обязанных лично мне и потому преданных, и то, что время выбрано самое удачное, кто посмеет возразить против чествования героев?
Все верно, я как бы не знаю, чем еще наградить и чем ублажить вернувшихся, так это расценивают в стране, а то, что заодно ослабляю роли магнатов и усиливаю свой командный голос, это вроде случайно.
Все трое удостоенных встали и кланялись мне и аплодирующим присутствующим, но я жестом остановил изъявление восторгов.
– Тихо-тихо, у нас рабочее заседание, а поздравить успеете вечером на пиру. Сэр Куно, докладывайте.
На этот раз поморщился только лорд Фуллер, остальные из его группы приняли как должное, что человек низкого звания отчитывается, все-таки управлять не дело лордов, их дело царствовать.
Куно поднялся, еще больше тихий, безликий, такому только тосты провозглашать громовым голосом.
– Нами, – проговорил он бесцветным, как дистиллированная вода, голосом, – спущено двенадцать больших кораблей. Трое из них уже вышли из бухты и осторожно маневрируют… не слишком отдаляясь от берега.
– Под всеми парусами? – спросил я.
– Нет, – ответил он.
– Парусину не подвезли?
Он ответил с поклоном:
– С парусиной задержек нет, ваше высочество. Но обучение идет трудно.
– Ладно, – сказал я нетерпеливо, – если зайца бить, как сказал сэр Чехонтэ, косой научится костер разжигать. Что с остальными?
Он ответил с поклоном:
– Пока что обучаются работе с парусами и такелажем. Ведутся работы по отбору из лучших рекрутов в будущие экипажи. Жалованье им положено вдвое больше, чем тяжелым пехотинцам.
Я кивнул.
– Хорошо. Но мало. И медленно! Нужно постараться изыскать места для добавочных доков.
Он поклонился.
– Да,