дома. Только в могиле той никого нет – один камень стоит с портретиком. И много слез он на той шутовской могиле пролил, и дом тот завещал ей. Сказывал, будет стоять он невредим, пока Настька в него не вернется; пить стал крепко, а перед самой революцией и помер. Схоронили его по письменному завещанию там же, рядом, а дом остался. Хотели наши мужики поживиться там бревнами – дом-то справный был, да только никому не удалось. Все, кто ходил туда, либо померли вскоре, либо калеченными остались, либо умом тронулись.
Павлик-то мой… Небось слышали, что он невесту свою жизни лишил? Так, потому это, что они любовь свою там крутили – вроде, и крыша над головой, и глаз посторонних нету. Уж больно я ту вертихвостку не любила, вот и накликала беду. Можа, согласись я, чтоб поженились, так все б по-другому и сложилось. А так, помутился у него рассудок однажды, и зашиб он ее до смерти – за что, про что, он сам до сих пор понятия не имеет. А дом тот и стоит с тех пор ничейный…
– Как «ничейный»? В нашей стране «ничейного» не бывает.
– Значит, бес его хозяин или дух какой, или сам тать его из могилы охраняет…
– Но земля ведь принадлежит кому-то? – допытывался Слава, войдя в роль покупателя, – колхоз, там, или сельсовет…
– Сельсовет, наверное, – Анна Никифоровна пожала плечами, – только, ребятки, зряшнее дело вы затеяли.
– Спасибо за совет, Анна Никифоровна, – вступил Вадим, видя, что Слава собирается и дальше выяснять собственника земли, – может, вы и правы, если такое дело, но мы ж не знали…
– У нас-то об этом все знают. Вы лучше, вот что, – Анна Никифоровна придвинулась поближе, – вы с Тимофевной потолкуйте. У нее участок большой – там хороший дом поставить можно, если деньги есть, а до реки-то дойдут, кому надо.
– Спасибо, – Вадим вытащил Славу из комнаты, и уже распахнув двери машины, чтоб ветерок освежил раскаленный салон, спросил, – что ты по этому поводу думаешь?
– Лично мне идея понравилась. Прикинь, какую классную штуку можно там забомбить! От народа отбоя не будет!..
– Я не об этом, – перебил Вадим, – я про Настину историю.
– Ну, история как история, – Слава пренебрежительно пожал плечами, – такие сказки «бабушки Куприянихи» можно услышать в каждой деревне. Только почему-то все чудеса происходили, как минимум, лет сто назад. Никто, блин, ни разу не сказал – вот, мол, вчера у нас случилась такая-то хреновина…
– Но дом-то, действительно, стоит столько лет…
– Лес был хороший – сухой, да смоленый, небось…
– …а портрет бабка нарисовала, как с фотографии?
– Портрет, да. Но, знаешь, по законам генетики внешность как раз в третьем поколении и проявляется, так что, похоже, твоя девочка – внучка той Насти. Кстати!.. Пока бабка рассказывала свои ужастики, мне пришла идея, как беседовать с Чугайновыми.
– И как?
– Очень просто. Поехали, сейчас объясню, – Слава уселся в машину, – значит, пересказываем им сегодняшнюю байку, делая упор на то, что их, якобы, предок был очень