а потом терпеть меня на каждой тренировке.
Он тихо рассмеялся, глядя на сконфуженного Аластора, налил себе еще вина, а потом серьезно добавил:
– К тому же я теперь гораздо меньше переживаю за результат вашей с ним встречи. Но все-таки будьте осторожны. Судя по тому, что я знаю о Бастельеро, он привык легко перешагивать через чужие жизни, и я сейчас не о военных действиях. Некоторые мои знакомые, которым случалось встречаться с вашим главнокомандующим лично, считают его человеком надменным, обидчивым, злопамятным и очень могущественным. Опасное сочетание. Чтобы скрестить с ним рапиры, вам еще нужно до этого дожить. Я спросил вас пять лет назад и спрашиваю снова: вы уверены, что вам необходимо с ним драться? Теперь, когда вы повзрослели и, надеюсь, поумнели, вы все так же убеждены, что это было оскорбление, стоящее смертельной дуэли? Потому что с такими, как Бастельеро, нужно драться насмерть, либо не драться вообще. В живых подобных врагов оставлять нельзя.
– Я… не знаю, – тихо отозвался Аластор. – Месьор, теперь я понимаю, что лорд Бастельеро во многом был прав. Собственно, я и тогда понимал это. Мои действия по отношению к репутации леди Айлин были… мальчишеской дуростью, если уж честно. Я оскорбился не тем, что он сделал, а тем, как он это сделал. Если бы тогда он отнесся ко мне как к равному, если бы увидел во мне что-то достойное, я… я бы сам просил у него прощения и был благодарен за урок, понимаете? Как… тогда с вами, в нашу первую встречу.
– Понимаю, – уронил д’Альбрэ. – Но люди меняются. Я про вас, а не про него. Аластор, вы ведь доверяете мне в вопросах чести? Нет ничего постыдного в том, чтобы признать ошибку. Напротив, для этого нужно гораздо больше храбрости, чем для упрямства. Победить свою гордость – это тоже победа, причем из величайших. И если вы найдете в себе мужество при встрече с Бастельеро извиниться за глупость мальчишки, которым были когда-то, и ваш отец, и я оценим это по достоинству.
– Нет, месьор, – так же тихо, но ровно сказал Аластор. – Поймите правильно, я не буду искать намеренной ссоры с лордом Бастельеро. И я… я бы даже извинился. Но я уверен, что мы с ним еще столкнемся, и ничего хорошего из этого не выйдет. Поэтому я не буду бросать свою гордость под ноги человеку, который вытрет об нее сапоги, приняв за трусость.
Костер сыпал золотыми искрами, от него веяло приятным теплом, и Аластор протянул к огню руки. Д’Альбрэ вздохнул, а потом отсалютовал ему полной кружкой и сказал:
– Тогда за вашу удачу, юный лорд. И дайте Семеро, чтобы вы никогда не пожалели об исполнении своих желаний.
– Так тебя, значит, зовут Пепе, мой милый красавчик? – спросил синьор и потрепал его по коленке потной рукой.
– Да, грандсиньор, – ответил Лучано и скромно потупился.
Про себя он пожелал синьору с его липкими прикосновениями провалиться прямо к Барготу. Ждать оставалось недолго, по расчетам Лучано эта встреча должна была состояться на следующей улице, и Баргот явно заждался!
– И тебе всего шестнадцать? –