трогательно, прелестное дитя, ты не находишь? Мы поменялись ролями: теперь я тебя нанимаю в целях частного сыска?
– Хоть горшком назови, только в печь не суй, а ты ведь непременно сунешь! – с обидой ответила я и зачем-то стала объясняться. – Я это для Верочки, а вовсе не за деньги…
– Не оправдывайся, прелестная крошка, – ласково издевался Валентин. – Все мы грешники не чужды земной скверне, и не замаравши крылышек, по этой юдоли скорби не пройдешь. А денежка всегда есть денежка, вещь полезная и приятная!
– Сам ты скверна и мерзость четыре раза, – я наконец развеселилась и перестала терзать себя понапрасну.
Зла я причинять не собиралась, а что заработанные деньги останутся у меня – тоже беда не большая. Время наступало ночное, пора было отправляться к Морфею, Сережа собирался заехать за нами следующим утром.
Рано утром, почти одновременно с первыми птичками явился любезный друг Серёжа, нимало не смущенный обстоятельством, что был привлечен в качестве перевозочного средства. Тут, конечно, имело место обаяние Валентина, я никогда не рисковала просить Сергея куда-либо сгонять по моей личной надобности.
Теплой веселой компанией мы наскоро позавтракали и солнечным, пронзительно-прохладным утром отбыли на чисто помытых «Жигулях» в достославный город Павлово-Посад.
Время в пути пролетело быстрее быстрого, мы оживленно щебетали и наслаждались остроумной беседой. Очень слаженное получилось трио, почему – не знаю.
Валентин указывал дорогу, выяснилось, что у Антонины он уже раз побывал в качестве посредника, поскольку их с Виктором супружеский диалог зашел в тупик по причинам эмоционального характера. А на сегодняшний день Отче обещал Антонине сюрприз, какого она не ждала и не чаяла.
Надо отметить, что город Павлово-Посад производил нерадостное впечатление даже солнечным утром, и нам пришлось поездить по тесным, неопрятным улочкам.
Наконец мы приехали, и Сережа, по знаку Валентина, притормозил экипаж около темного кирпичного здания невыносимо барачного вида. Наш славный водитель остался в машине читать журнал «Огонёк», а мы с Валентином двинулись в барак, построенный, как оказалось, еще при последнем императоре.
На первом этаже мрачного строения размещалась чудовищных размеров кухня, примерно 20×20 м, не менее. Густая волна застарелых и свежих запахов окатывала входящего, на двух гигантских плитах свободно можно было устроить велогонку мира. Правда, народу на кухне оказалось не так много, видно, час завтрака прошел, а час обеда даже не приближался.
Мы миновали кухню, срезали угол гулкого темного коридора и начали восхождение по самой удивительной лестнице, какую мне приходилось видеть.
Представьте себе эскалатор метро, той же ширины из похожего материала, только неподвижный и окантованный стёршимся металлом по гребням ступенек. Вот по такой невиданной лестнице мы с Отцом Валентином поднялись на четвертый этаж.
Пролеты круто уходили вверх и длились