и не запудренным мозгам. Она трезво смотрела на сложившуюся ситуацию: не с точки зрения абстрактной этики, правил или традиций, минуя административные и социальные институты, а «зрела в корень» по заветам Козьмы Пруткова. Случались моменты, когда я восхищалась прямотой её суждений и свободой от догм, которые мы привыкли считать святынями.
Например, она упорно рассматривала брак, как добровольное совместное проживание мужчины и женщины. А условности типа печати в паспорте, общественного мнения и многое прочее считала пустяками, не стоящими внимания.
Под конец разговора возникла некоторая обоюдная симпатия, стыдно сказать, но поимевшая материальное выражение. Она посматривала на мои недорогие, но эффектные часики made in Japan, а я не сводила глаз с предметов художественной вышивки.
Женщина женщину всегда поймет, мы слегка помялись, но потом плюнули на предрассудки и совершили натуральный обмен. При этом я объяснила, что беру вышивки не для себя, а в подарок подружке Кате Малышевой на день рождения.
К Валькиному приходу мы с Антониной пили чай вокруг швейной машинки (сей предмет снимался со стола лишь в случае парадных обедов персон на пять, большее количество персон в комнату не помещалось при всем желании) и делились опытом по части воспитания детей.
– Ну, милые дамы, я смотрю, у вас всё как по маслу, только Витюши не хватает во главе стола! – приветствовал нас вошедший брат Отче. – Жили бы мы на Востоке, так горя не знали бы: Антонина – старшая жена, Верунчик – младшая, глядишь, Витюша себе бы и третью присмотрел.
– Типун тебе на язык, братец! – ответила исполняющая обязанности младшей жены, и мы стали собираться восвояси.
Расстались мы почти, как старые знакомые, Антонина приглашала всех на новоселье, понятно, что не всерьёз.
Наконец мы обрадовали Сергея своим возвращением, и с комфортом покатили обратно в столицу. По дороге к машине Валентин спросил, как бы между прочим.
– Справки держишь, или отдала?
– Пришлось отдать, – созналась я. – Иначе она ни в какую, грозила, что на работу Витьке сообщит, да и понятно, они ей позарез нужны.
– Вот это ты, конечно, зря, – заметил Валентин без одобрения. – Я их у Витюши достал посредством низкого обмана, сказал, что с твоей помощью попробую уговорить его супругу. Если он узнает, что бумаги все-таки у Антонины, его Кондратий хватит.
– Почему? – удивилась я.
– Знаешь, дитятко, – объяснил Валентин. – Тут мы с тобой малость напортачили, я надеялся, что ты и так обойдешься. Он бы и сам мог, собственно говоря, принести ей эти справки. А он очень не хотел…
– Ну, знаешь, Отче, – обиделась я. – Сначала говорил одно, а потом что я сделала неправильно. Ничего плохого от справок не будет. Антонина мне объяснила, что главное – жилищная комиссия. Она решает, сколько комнат дать, какую квартиру. Вот для комиссии нужны справки, они решат, что дают квартиру семье, раз приложены Викторовы бумаги. А когда выйдет решение, кто станет смотреть,