и нет, этой весны, может, она кому-то только приснилась в сказочном длинном сне, он рассказал о весне другим людям, и они поверили, и ждут теперь ее, несчастные, ждут того, чему никогда не суждено случиться? Таким нереалистичным и совершенно невозможным казалось и разуму, и чувству потепление.
Вот и сегодняшний день был таким же, как и вчера, и позавчера, и неделю назад: мелкой крупой моросил дождь, тучи прессом давили холодный воздух к земле, а худенькие слабые деревья мерзли от отсутствия зеленой одежды.
Одинокие дорожки капель дрожали на стеклах вагона. Он был полупустым: в воскресный вечер Пасхи многие пассажиры предпочли остаться дома. На своем ряду я сидела совершенно одна и читала книгу, пока на одной из станций напротив меня не сели двое: мужчина и женщина.
Женщина, вытянув ноги, заняла место у окна. Она была совсем невысокого роста. Коротенькие ручки и ножки соединялись с ее квадратным туловищем, придавая грубоватому топорному телу сходство с низкой тумбочкой. Бугристый лоб был совсем лишен бровей, и лишь мощные выступы над глазами обозначали место, где они должны быть. Большие, круглые, навыкате глаза сидели в кожных пазухах век и метали молнии исподлобья, даже когда лицо этой женщины было безоблачно.
Мужчина сел через одно свободное место от своей спутницы. Его плоская, блинообразная кепка прикрывала верхнюю часть лица и наводила на мысль о рабочей профессии ее обладателя. Короткие темные волосы на висках переходили в такой же длины бороду, что еще больше придавало ему сходство с работником тяжелого физического труда. Его лицо было достаточно однообразным и никак не выделяло его из толпы.
Они сидели молча, она – уткнув свой взгляд в окно вагона, он – рассматривая пассажиров на следующем ряду. Поезд глухо споткнулся на станции, и за короткую минуту стоянки мимо наших окон пронеслись галопом четверо молодых людей из нашего вагона и вскочили в следующий. Вагоны поезда словно поочередно толкнули друг друга, и поезд тронулся.
Вошла женщина-контролер. Она не спеша проверяла у пассажиров билеты. Завидев еще издали контролера, женщина напротив подтянула лежащую на коленях сумку еще ближе, хотя сумка не имела ни малейшего намерения падать на грязный пол вагона. Женщина слегка откинула голову назад, шевеля своими неровно накрашенными губами, будто проверяя их готовность перед разговором. Мужчина оставался невозмутимым. Контролер подошла ближе и попросила предъявить билеты. Маленький бейджик знакомил с ней пассажиров: ее звали Алла Викторовна Рожкова. Взглянув на эту пару, Алла Викторовна на секунду застыла, а потом, придя в себя, начала с большими паузами:
– Ой, Маргарита Петровна, не ожидала вас тут увидеть…
– Почему же не ожидали? Именно здесь вам и нужно бы меня ждать больше всего. Что ж мне – работать тогда, когда вам удобно будет? – холодно и задиристо заметила моя попутчица. Она, словно предвкушая надвигающуюся стычку, усиливала нервное напряжение внутри себя и хотела вместе с тем наэлектризовать и Рожкову.
– Да