с упреком посмотрела на меня, а я, зная, что терять мне больше нечего, посмотрел на нее.
– Можно вас кое о чем спросить?
Она пожала плечами:
– Почему нет?
– Вы кто?
Глаза ее расширились, и мне показалось, что она даже отступила на шаг, хотя, насколько я видел, она не шелохнулась.
– Простите?
– Я не знаю, кто вы такая.
Женщина улыбнулась безрадостно и недоверчиво.
– Фиона.
– Фиона. – Имя тяжело плюхнулось мне в мозг – и никакого эха. – Мы должны быть знакомы?
– Я ваша соседка, – сказала Фиона. – Моя квартира – напротив вашей, через коридор. Я представилась вам несколько недель назад. Мы с вами встречаемся на лестнице… три или четыре раза в неделю. Вы здороваетесь.
Я поморгал и чуть ближе подступил к ней, откровенно рассматривая ее лицо. С неимоверным усилием напряг память. Фиона… Но имя не всплывало – я не слышал его, по крайней мере в последнее время, и хотя мне действительно показалось, что в лице ее проскальзывает нечто отдаленно знакомое, происхождение этого ощущения оставалось неявным: оно отдавало не столько повседневными встречами на лестнице, сколько тем чувством, когда тебе показывают выцветший снимок давно усопшего предка, в чертах которого еще можно разглядеть призрак фамильного сходства. Фиона…
– А когда вы мне представились, – спросил я, – я вам что-нибудь сказал?
– Да нет, не очень много. Мне вы даже показались довольно недружелюбным. Но с другой стороны, я не привыкла легко сдаваться, а потому продолжала с вами здороваться.
– Спасибо. – Я сел в кресло. – Спасибо вам.
Фиона осталась стоять у двери.
– Так я пойду?
– Нет – прошу вас. Пожалуйста, будьте ко мне снисходительны. Возможно, у нас еще что-нибудь и получится. Сядьте, прошу вас.
Фиона помедлила и приоткрыла дверь на лестничную площадку. Я сделал вид, что не заметил: дверь осталась открытой, когда Фиона пристроилась на краешке дивана, неестественно выпрямив спину и сложив на коленях руки.
– О чем вы только что говорили? – спросил я.
– Вы хотите, чтобы я все заново повторила?
– Вкратце. В двух словах.
– Я просила вас оказать мне финансовую поддержку. Я собираю пожертвования на велосипедный поход – для больницы. – И она передала мне лист бумаги, наполовину или около того покрытый подписями.
Несколько строк сверху листка объясняли суть этого события и цель сбора средств. Я пробежал по ним взглядом и сказал:
– Сорок миль – это же очень далеко. Должно быть, вы хорошо подготовлены.
– Ну, раньше я ничего подобного не делала, а теперь подумала, что неплохо бы поездить и на людей посмотреть.
Я сложил лист вдвое, отодвинул его в сторону и на минуту задумался. Я чувствовал, как во мне вздымается новая энергия, меня подмывало расхохотаться, и соблазн этот, как ни странно, был весьма силен.
– Знаете, что самое смешное? –