пор не было никаких известий о среднем сыне Иосифе и о младшем Петеньке. Клара оставалась единственным ребенком, который был у матери перед глазами. Папа успокаивал маму, говоря, что он уже взялся за поиски эвакуированного из пионерского лагеря сына.
Отец шил и всегда пел на идиш. Хозяйка, Наталья, в тесном кухонном углу крутилась с кастрюлями перед отцом и спрашивала:
– А на каком языке, Яков, вы поете?
Отец отшучивался. Но когда ему надо было что-то сказать по секрету маме, он переходил на идиш. Кроме мамы, папа никаких женщин не замечал. Она была для него всем: вдохновителем, домашним очагом, любовницей.
Клара, как всегда, зашла поужинать после работы. С тех пор как вернулся отец с фронта, мама потихоньку ожила, у нее даже румянец проступил на щеках. Она ведь была еще молодая женщина – всего сорок четыре года. Мама достала горячую картошку, кусочек хлеба и половину луковицы.
– Кушай, доченька, даже в луке есть витамины, – вздохнула мама.
Тут Клара вдруг заметила, что у мамы выпирает живот.
– Мама, ты что, беременна?
– Да… Через несколько месяцев рожать… – зарделась вдруг Фаина. – Жизнь-то продолжается, доченька. Рожу мальчика – Илюшей назову… – вдруг слезы потекли по ее щекам, и мама присела на кровать.
– А доктору ты показывалась?
– Нет, родная, стыдно мне его этим отвлекать. Война… А роды – дело обычное… Наталья, добрая душа, сказала, опыт есть, поможет!
Глава 5
Два месяца пролетели как один день. Серые, военные, безрадостные будни запомнились Кларе тяжелой ломотой в спине, сексом по принуждению, грязью немытого тела и запахом нечистот. Клара испытывала только два желания: есть и спать.
Самым неприятным и неудобным для нее тогда были женские критические дни. Ни чистых тряпок, ни ваты… Летом заворачивали лопухи в рваную ветошь, чтобы кровь не текла по ногам… Счастье было, когда от усталости и недоедания критические дни не приходили. Вероятно, поэтому Клара и избежала беременности.
– Клара, иди скоренько домой! – крикнула ей, зайдя в цех, мастер, пятидесятитрехлетняя женщина.
Клара бежала так быстро, что через три минуты открыла дверь дома, где жили мама с папой.
Из-за занавески раздавался нечеловеческий крик, она не сразу узнала голос мамы.
– Беги, девонька, за доктором. Не родить ей! Не так ребеночек идет, не сумею я… – быстро шептала Наталья.
– А отец где?
– Да он сознание потерял. Теперь у меня в углу лежит. Белый весь.
Клара не помнила, как оказалась уже вместе с доктором Алексеем Ивановичем у кровати матери, которая уже не кричала, а мотала головой из стороны в сторону, стиснув зубы.
– Помогай, – скомандовал Алексей. – Крови не боишься?
– Не знаю…
Дальше он разрезал промежность и вытащил… Клара ойкнула и осела от увиденного. Это были… сиамские близнецы. Две головки, два сросшихся тельца, сплетенные ручки и две ножки. Это были девочки,