подхожу к тинэйджерам.
– Я извиняюсь, ребята, а можно сделать потише?
Тинэйджеры глядят на меня. У одного – тонкие усики над губой и прыщи с белыми гнойниками, второй – смуглый, похож на Киану Ривза. Разглядывая меня – пьяного, невысокого, худого – парни решают: дернуться или нет. Преимущество в силе – у них, но вокруг много народу. Вдруг кто‑то вступится за меня? Тогда можно вернуться домой без «мафона» и с разбитыми мордами. Тинэйджеры выбирают мирный вариант.
– Ну, у нас вообще‑то негромко, – гнусавит прыщавый.
Второй молча убирает звук.
– Спасибо, ребята. А можно задать вам один вопрос?
– Задавайте.
Меня редко называют на «вы» – только преподы в институте.
– Вы эту музыку слушаете потому, что вам нравится? Или потому, что друзья ее слушают? Не в обиду, мне интересно…
– В общем, нравится, – отвечает прыщавый.
Подъезжает семьдесят первый троллейбус. Чуваки заходят в заднюю дверь, я – в среднюю, прохожу вперед и сажусь перед кабиной водителя. Троллейбус трогается. Мимо окон движется зелень и серый забор. На задней площадке металлисты врубают музыку громко. Тупой пафосный голос поет:
Я свободен
Словно птица в небесах
Я свободен
Интересно, можно ли петь этот бред всерьез? Наверно, нельзя. Тогда чем это лучше, чем песни про «зайку» и прочая попсовая муть?
Мама сидит на кухне, пьет чай. Работает радио – «Эхо Москвы». Она всегда слушает «Эхо». Раньше, до Америки, я слушал «Наше радио», а теперь не слушаю никакое – только кассеты и диски.
Я говорю:
– Привет.
Мама поворачивается.
– Привет. Как дела?
– Так, нормально. Встретились с Михой, выпили пива. А у тебя?
– Как всегда – ничего хорошего. Что может быть хорошего на работе? Скорей бы пенсия…
– Ты это серьезно?
– Серьезнее некуда.
Скрипучий голос по радио говорит:
– …Угроза распада России реальна, хоть многие в это и не верят. Я готов привести аргументы и убедительно доказать, что в течение нескольких лет Сибирь и Дальний Восток совершенно беспрепятственно отделятся…
– Кто это говорит? – спрашиваю я.
– Не знаю. Какой‑то эксперт.
– Бред какой‑то он гонит.
– Ну, почему бред? Я не в первый раз это слышу уже.
– Ну и я не в первый. Пусть хоть сто человек повторят – все равно, это бред.
– Не надо быть таким категоричным.
– Хорошо. Не буду.
Я подхожу к маме, наклоняюсь. Она целует меня в щеку.
– От тебя пахнет спиртным.
– Я и говорю – выпили с Михой пива.
Синяя «семерка» отца тормозит. Я открываю заднюю дверь, сажусь рядом с Верой, говорю:
– Привет.
Вера молча кивает. Отец говорит:
– Привет, Саня. Как поживаешь?
– Нормально. Лето еще не кончилось, погода хорошая…
– Да, последние, наверно, теплые деньки в этом году…
У Веры – новая прическа: волосы пострижены очень коротко, а сзади, чуть ниже макушки,