хмуро предупредил Лизадков…
Но о главной игре Алика никто не знал.
***
Говоря об итогах выборов, необходимо отметить безоговорочную победу Матушки над силами коалиции Хамовского и один веселый случай, произошедший, когда Понченко, также направленный Хамовским на выборы, на записи своего выступления, устал выговаривать слова и, кинув бумаги в телекамеру, нервно вскрикнул в адрес телезрителей:
– Да пошли вы все на йух, что бы я тут перед вами распинался! У меня и так хорошая должность!..
ПРЯМОЙ ЭФИР
«Вой – признак либо внутренней пустоты, либо опасности».
Слившись с тишиной кабинета, Алик вновь и вновь повторял вступление к прямому эфиру, в котором ему впервые предстояло исполнить роль ведущего. Он бросил
взгляд на часы – Хамовский ожидался меньше, чем через тридцать минут.
– Уважаемые телезрители, сегодня в прямом эфире нашей телерадиокомпании,… – произнес он в который раз, глядя в экран, расположенного впереди него телевизора, как в объектив телекамеры.
Неспособность творить речь в ходе выступления угнетала Алика. Он заучивал написанное, как школьники заучивают стихотворения, но волнение опустошало его память, истребляя самые привычные логические связи речи и даже слова, словно бы лангольеры Стивена Кинга переквалифицировались из пожирателей прошлого в пожирателей мыслимого. Плюс к тому, Алика преследовало сомнение в высказанных фразах, мешая составлению окончательного текста.
«Почему телезрители уважаемые? Ты всех уважаешь? Просто «телезрители» – сухо. Может просто – здравствуйте?» – спорил он сам с собой …
Вопросы к прямому эфиру были прочитаны и структурированы, но Алик продолжал переставлять их, выстраивая композицию, которой предстояло быть разрезанной звонками телезрителей.
– У нас звонок в студию,… – недопроизнес он с приглашающей к диалогу интонацией, как настойчивый стук в дверь прервал тренировку.
«Хамовский», – подумал Алик, но не успел он сказать: «Входите…» – как дверь открылась и в кабинет деловым непререкаемым шагом прошла Валер.
– У меня серьезный разговор, не терпящий отлагательства, – сказала она безаппеляционно.
– Татьяна, не сейчас, у меня прямой эфир, – попросил Алик.
– Ничего страшного, я постараюсь быть краткой, – не уважила Валер, присаживаясь на диван.
– Татьяна, ты мне сильно мешаешь, – начал сердиться Алик.
– Мне надо по работе! – возмутилась Валер.
– Татьяна, встань и выйди за дверь! – повысил голос Алик, чувствуя нарастающий холодок гнева.
– Почему вы повышаете на меня голос?! – грозно упрекнула Валер, но не двинулась с места.
– Татьяна, встань и выйди! – еще громче сказал Алик, не замечая, как гнев исказил его лицо.
– Да как вы смеете! – вскрикнула Валер и выскочила из кабинета, звучно захлопнув за собой дверь…
«Успокойся, успокойся…», – мысленно зашептал Алик, стараясь внутренней силой