таков порядок. Но учтите, это не более чем теория. По-прежнему непонятно, почему мы оба здесь.
– Я пришел сюда через пустыню, – сказал слепой.
Вечером, невесомо устроившись на кушетке, точь-в-точь воздушный змей, который ловит ветер, он в очередной раз рассказал свою историю. Он допил остатки красного вина и доел фетуччини, приготовленные Лукой. Слепой рвал салфетку на крошечные кусочки и складывал их на ладони.
– Я думал сначала, что это просто свистит ветер. Я не сразу расслышал стук…
Слепой повторял это уже в шестой или седьмой раз, и Лука вновь издал негромкий одобрительный звук. Ему не хотелось отпускать слепого или оставлять его одного даже на насколько секунд, которые потребовались бы, чтобы сполоснуть посуду и убрать остатки еды. Он боялся, что собеседник исчезнет.
– Весь песок… он постоянно двигался, – продолжал слепой. Он сомкнул ладони, и кусочки бумаги словно конфетти посыпались на пол.
Они разговаривали еще долго после захода солнца. Потом Лука предложил гостю заночевать на кушетке; поскольку было поздно, тот согласился.
Лука полночи лежал без сна, прислушиваясь к чужому дыханию.
На следующее утро слепой никуда не делся – он сидел на кушетке и ощупывал кусок дерева в форме крыла, который Лука выудил из реки. Он свернул одеяло, которое дал ему хозяин, и уложил на подушку. Услышав, как Лука зашел в комнату, слепой сказал:
– Думаю, нас должно быть больше.
– Нас?
– Людей, которые остались в городе.
– Почему вы так считаете?
Слепой долго молчал.
– Инстинкт.
Лука был склонен согласиться, хотя и не мог объяснить причину. С той минуты как он услышал постукивание за окном, он искал источник каждого необычного звука, будь то падение желудя с дуба или потрескивание льда в холодильнике. Лука удерживал эти звуки в памяти, пока не убеждался, что все еще способен определить их происхождение. Тогда он подходил к окну или шел на кухню, просто чтобы удостовериться. Как будто всякий звук, не считая ветра, пения птиц или плеска реки, был по определению произведен человеком. Лука представлял себе сотни людей по всему городу, которые любой ценой стараются пробиться сквозь стену одиночества, понятия не имея, есть ли тут кто-нибудь еще. Сотни лиц за сотнями окон. Сотни пальто, исчезающих за сотнями углов. Он решил, что будет продолжать поиски, пока не найдет последнего.
Они провели целый день, ища хоть кого-нибудь. Лука попытался взять слепого под руку, когда они вышли на улицу, но тот отказался, ответив:
– Человек, который так далеко забрался, не нуждается ни в чьей помощи.
Он ориентировался, ведя рукой по стене зданий, мимо которых они проходили, и прислушиваясь к шарканью своих жестких подметок по тротуару.
Они начали с дома, в котором жил Лука, и двинулись вперед кругами.
– Нужно ждать на одном месте, – возразил слепой. – Другие тоже будут искать.
И он был прав – кто-нибудь запросто мог пройти мимо дома в их отсутствие, но Луке слишком не терпелось, чтобы сидеть на месте. Он предпочел