То есть… Происходило, конечно. Иначе я бы этого не помнил.
– Но как же…
– Не знаю. То есть… У меня есть объяснение. Для себя. Иначе трудно было бы жить. Себе я все объяснил. Собственно… Профессию я выбрал именно такую, какая позволяла… Но это другой вопрос. Не думаю, что должен забивать вам голову гипотезами, которые, скорее всего, не имеют никакого отношения к реальности. Ad hoc[1]. Знаете, что это означает?
– Да, – коротко сказал Манн.
– Типичная гипотеза ad hoc. Лично для меня. Чтобы я смог себе что-то объяснить. Ни один физик… Да я и не пытался… Послушайте, – взмолился Антон, – я не для того к вам пришел, чтобы теоретизировать по поводу…
– А зачем же? – с интересом спросил Манн.
– Я же сказал! То, что я вспомнил… Убит человек! Жизнь другого человека – девушки – в опасности.
– Ваша тоже, – заметил Манн, внимательно наблюдая за реакцией Антона.
– Да… может быть, – смутился тот, но поднял глаза и сказал твердо:
– Нет, моя жизнь ни при чем. Он меня не видел. Даже… Уверен, что убийца и не мог меня увидеть, иначе я бы почувствовал. Я всегда чувствую какое-то, если хотите, последействие. Вспомнить не могу, воспоминание обрывается, если я начинаю нервничать, но эмоция… Как бы точнее объяснить.
– Не надо, – мягко проговорил Манн. – Я понимаю, что вы имеете в виду.
– Значит…
Манн покачал головой.
– Вы хотите, чтобы я разобрался в хитросплетениях вашей памяти? Но я не психоаналитик.
– Нет! Я хочу, чтобы вы… Человек убит, понимаете?
– В вашем воображении.
– Память – не воображение, – сухо произнес Антон. – Вижу, я не сумел объяснить вам разницу.
– Я прекрасно понимаю разницу между воображением и памятью. Я только не представляю, как вы… – Манн замолчал, споткнувшись о неожиданно злой взгляд Антона. – Хорошо, – сказал детектив, помолчав, – вы это помните, вы это видели, вы там были. Но под присягой вы ни одного своего слова подтвердить не можете.
– Нет.
– Вы хотите, чтобы я…
– Для начала надо выяснить: может, в церкви действительно произошло убийство.
– О котором я не знаю? Вряд ли. Амстердам – город большой, но здесь очень редко убивают. И о каждом убийстве пишут в газетах. Полиции у нас трудно работать – под пристальным вниманием прессы.
– У нас тоже. Иногда смотришь новости, и возникает ощущение, что в стране ничего не происходит, кроме преступлений.
– Я знал бы о том, что в церкви святого Юлиана убили человека, – твердо произнес Манн. – Не было такого. Значит, это не память, а фантазия.
– То есть, вы не беретесь…
– Расследовать то, что не произошло?
– Но вы можете навести справки, – продолжал Антон, игнорируя вопрос. – Художник, наверно, не первый раз работал в церкви. Портрет может существовать реально. Девушка… Натурщица, по-видимому. Она тоже может быть реальна. И тот человек… убийца. Я ощутил его присутствие, как самого