Диаметр Дзеты Кассиопеи намного превышает солнечный, а Новая Хейли – совсем карлик. Это первый факт, который нужно иметь в виду. Что еще? Планеты. Они во много раз меньше своих звезд, горошины по сравнению с арбузом. Они и мне кажутся меньше, но настолько ли? Я попытался вспомнить. Планеты будто плыли в недосягаемой дали, я напрягал зрение, и тогда диски их росли, я видел склоны кратеров на серой планете и звездолет со шлейфом пламени. Что получается? Я могу видеть детали на планетах, но не в Солнечной системе, а в других, где и само-то существование землеподобных планет еще не доказано? Какая же разница между Марсом и планетой в системе Новой Хейли? Расстояние. Я вижу то, что находится в далекой дали, но не могу различить того, что расположено под самым, можно сказать, носом. Я и этот вывод записал в тетрадку. Пусть наберется хотя бы с десяток фактов, которые можно было бы систематизировать..
А может, я напрасно за это взялся? Может, дело в свойствах организма, которых я не знаю? Я не специалист – вот в чем беда.
А кто специалист? Кто специалист по явлению, которое никем и никогда не наблюдалось? Я – первый. Не на кого свалить ответственность. Может, так и становятся учеными? Бросают человека в водоворот – плыви. Выплывешь – хорошо, будешь ученым.
Когда я поздним вечером выполз из библиотеки на свет божий, то шел наклонив голову – она казалась мне настолько распухшей, что я боялся задеть ею о потолок. Я нахлобучил кепку, приготовился бежать домой под дождем. И на пороге остановился. Было тепло. Ветер стих, и вечерняя тишина бродила по двору, осторожно шурша гравием. Тучи разошлись, только на западном горизонте они еще стояли толпою, будто торопились удрать подальше и в спешке устроили у горизонта неимоверную пробку. А сверху рассыпались звезды.
Дома я наскоро заварил чай, жевал хлеб с колбасой, соображал, кто сегодня наблюдает. По расписанию, кажется, кто-то из планетчиков. Плохо, если так: солнечные планеты для меня – пустое место. А шеф-то не понадеялся на наше небо. Сидит по куполом ЗТШ или, может быть, уже отснял спектры и несет вахту у фотометра? А Лариса? Завтра – седьмое. У Ларисы собрались, наверное, ее институтские подруги с мужьями. Разговаривают, танцуют. Людочка спит, раскинув руки…
Стеклянные двери в здании Четырехметрового были закрыты, и на мой звонок, шаркая комнатными туфлями, вышел вахтер дядя Коля. Он подслеповато разглядывал меня, загородив проход.
– Шел бы спать, парень, – сказал он наконец. – Праздник нынче, ну и празднуй.
– Наблюдать надо, дядя Коля, – сказал я, предчувствуя, что обстановка изменилась и не обошлось без воли шефа.
– Наблюдают, – сообщил дядя Коля. – А тебя пускать не велено.
– Почему? – я разыграл удивление просто для того, чтобы выудить у дяди Коли информацию.
– Самовольный стал, – пояснил вахтер. – Доверия тебе нет. Телескоп – машина точная.
Я повернулся и пошел, поздравив дядю Колю с праздником, на что тот отозвался как-то невнятно, чем-то вроде «на посту не пью». В двух метрах от башни телескопа