не настоящее, дало бы нам дополнительную информацию о человеке, который пригласил Этти на это роковое свидание.
– Нет, вы не правы, – возразил Руже, заказ, возможно, сделал и оплатил ее друг, но он не хотел, чтобы засветилось его имя, – обычно так поступают женатые мужчины, когда приходят к нам со своими подругами в тайне от жены.
– Понятно. Ну, так состоялось свидание? Видел ли кто-нибудь этого таинственного поклонника? – спросил комиссар с плохо скрытым неодобрением этой обычной практики.
– Нет, я точно знаю, что он не пришел. Она немного подождала, потом я заметил, что она пытается кому-то дозвониться по своему сотовому, но, похоже, там не отвечали.
– Вы наблюдали за ней? – удивилась я.
– Да, не то, чтобы наблюдал, но народу-то еще было мало, а на нее и смотреть было приятно. Потом, видно, он сам ей позвонил, она сразу встала и ушла, и не расстроенная, а скорее, взволнованная, так мне показалось. Ну, а после прибежал Жорж с автостоянки и рассказал, что женщину какой-то мерзавец задавил. У него на глазах, мол, все было. Он ведь от нас звонил и в полицию, и в неотложку. Его каморка закрыта была, а там оба телефона его, он от волнения все ключа найти не мог. Потом оказалось, что ключ-то он в руке держал.
– Бывает, – только и сказал Эрик Катлер.
Не так много мы выяснили, да и то, что выяснили, не слишком проясняло ситуацию. Если у покушения на Стонера был вполне понятный мотив, то в покушении на Этти мне не виделось никакого смысла.
Отсюда мы поехали в центр Бермана. Мы встретились с главным врачом. Комиссар должен был обсудить с ним меры безопасности, поскольку не было никакой гарантии, что тот, кто хотел убить женщину там на шоссе, не постарается проникнуть в больницу, чтобы не дать ей выжить. Этти все еще находилась между жизнью и смертью, врачи старались спасти ее, но надежды почти не было. Была сделана уникальная операция, но результат никто не мог предсказать. Нас конечно, к ней не пустили. У ее постели постоянно находилась Милена, а в коридоре, ведущем в реанимационное отделение, мы неожиданно увидели Артура, будущего зятя Этти. Больше всего меня поразил тот факт, что его глаза были явно покрасневшими от слез.
После посещения больницы мы решили, что лучше разъехаться по домам и отдохнуть. Катлер подбросил меня до дома по дороге в управлении, где ему еще нужно было пересесть со служебной машины на свою малолитражку.
Этот день был такой длинный и тяжелый, что мне уже не хотелось даже думать, тем более, что с каждым фактом, который мы добывали в последние пару дней, все только еще больше запутывалось. Версии разлетались одна за другой. Мотив был только у Ронена Критца, если только допустить, что эти акции вдруг показались ему жизненно необходимыми. Вопрос еще – знал ли он об этом завещании? Марта, например, узнала о пресловутом втором конверте только из газет после происшествия со Стонером.
Но все эти вопросы я отложила на завтра. Усталость вычистила мои мысли даже от минимума информации. Уже засыпая, я подумала о том, что неплохо бы все же поговорить с этим господином Критцем.