большие успехи. Нет причин горевать и печалиться! У него был маленький домик на тихой английской улочке, и там родился его крошка сын, и всё складывалось так весело и хорошо, всё было так просто, и только потому, что ему вовремя пришло в голову жениться на этой очень хорошенькой компаньонке богатой старухи-карги, только потому, что она была так мила, и он так любил ее, зная, что и она любит его. Она была очень мила, и ее маленький сынок был как две капли воды похож как на мать, так и на отца. Хотя он родился в таком тихом и небогатом маленьком доме, казалось, что никогда не было в мире более счастливого ребёнка. Во-первых, он был очень здоровенький и поэтому никогда не доставлял никому никаких хлопот; во-вторых, у него был такой милый характер и такие очаровательные манеры, что он доставлял всем только удовольствие и радость; и в-третьих, он был так красив, что на него можно было засмотреться, как на картину, и смотреть практически бесконечно. В младенчестве, когда другие дети были ещё лысыми, он с первых дней жизни оказался обладателем мягких, тонких, золотистых волос, которые вились на концах и к шести месяцам уже ниспадали вниз свободными золотыми кольцами. Когда ему исполнилось шесть месяцев, у негооказались большие карие глаза, длинные ресницы и милое личико, помимо этого, у него был здоровый стан и такие великолепные крепкие ноги, что в девять месяцев он ни с того, ни с сего, вдруг научился свободно ходить; а его манеры были так хороши для ребенка, что любому в округе было приятно знакомиться и общаться с ним. Казалось, он чувствовал, что все вокруг – его лучшие друзья, и когда кто-нибудь заговаривал с ним, когда он ехал в своей карете по улице, он бросал на незнакомца ласковый, серьезный взгляд карих глаз, а потом наблюдал за ним с милой, дружелюбной и спокойной улыбкой; и в итоге не было ни одного человека по соседству на их тихой улицей, где он жил – даже бакалейщика на углу, который считался самым сердитым существом на свете, – который не был бы рад лицезреть этого мальчугана и не испытывал бы желания говорить с ним. И с каждым новым месяцем своей юной жизни он становился всё прелестней и интересней.
Когда он подрос и стал достаточно взрослым, чтобы прогуливаться с няней, от всегда тащил за собой маленькую тележку, и на нём каждый раз был короткий белый шотландский килт и большая белая шляпа, ладно сидевшая на его жёлтой вьющейся шевелюре, он был таким красивым, сильным и румяным, что привлекал всеобщее внимание, и няня, возращаясь домой, то и дело рассказывала его маме истории о дамах, которые останавливали свои экипажи, чтобы посмотреть на этого золотого мальчика и поговорить с ним, и о том, как они радовались, когда он заговаривал с ними в своей обычной, весёлой манере, они чувствовали себя так, как будто он знал их всегда. Его обаяние позволяло ему самым простым, веселым, беспроигрышным и естественным способом подружиться с людьми. Я думаю, это происходило оттого, что у него была очень доверчивая