видим иероглифы. Добавлю точнее, египетские иероглифы. – Он резко обернулся, в упор глянув на стоящего позади всех Ноженко, и точно вызывая последнего на спор, добавил, – вот посмотрите! – Теперь Виктор стал говорить более беспокойно, точно боялся, что его перебьют, и сам голос его зазвучал сипло, – вот обратите внимание на этот иероглиф! – Максимов качнул карандашом в сторону знака, изображающего птицу, медленно двигающегося в полосе света вниз, – пиктографическое значение сова, транслитерация латинское «m», произношение «м». А это явно фигурка сидящего мужчины, данный знак относят к числу определителей. При помощи него, вероятно, вот здесь составлено имя, видите, оно в прямоугольник заключено, – пояснил он, поднимая руку вверх и указывая на медленно движущийся прямоугольник света вниз.
– Не обижайся, Витя, но мне кажется, ты видишь в тех символах не то, что есть, а что воображаешь, – достаточно резонно заметил Ноженко сделав несколько шагов вперед и поравнявшись, опустил голову, посмотрев на сидящего Турского, который ни мог, ни согласится с ним. Так как заметил лишь отдельные символы, кажется, без какой-либо четкости их написания.
– Ты, Дмитрий Анисимович, сам себе противоречишь, – сиплый голос Максимова и вовсе зашипел, словно он еще миг и намеревался обратиться в змейку, что вслед за прямоугольником стекла вниз, на поверхности тарелки, – и ничего толком не предлагаешь, кроме того, что это инопланетный объект. Опять же когда я, что-либо спрашиваю или утверждаю, пояснить или опровергнуть ничего не можешь, как и выдвинуть какое-либо разумное предположение, – и он взмахнул не только блокнотом, но и карандашом, в попытке пробить последним все, что ему попадется на глаза.
– Какое же тут можно выдвинуть предположение, если мы в априори не понимаем, с чем столкнулись, – вступился за полковника его заместитель Кравчик и со всей бережливостью поддержал под спину Турского, решившего подняться на ноги. Мише не менее аккуратно помог встать Пранузов, подхватив его под локоть, и когда тот, выпрямившись, слегка качнулся на точно ватных ногах, перехватил его подмышку.
Григорий Алексеевич заглянул майору в лицо и его близко посаженные, слегка прикрытые верхними веками и за всем наблюдающие, зеленые глаза пересеклись взглядом с карими глазами последнего, а небольшой с припухшей верхней губой рот приоткрылся, вероятно, в желании опять, что-то указать, но опережая его, очень торопливо заговорил Максимов:
– Я могу выдвинуть предположение. Только в этом случае нужно объединить эволюцию и религиозную догму, по которой в появлении жизни на Земле участвовал бог. Только не бог в представлении верующих, как некая могущественная личность, создатель мира, существ, неважно в понимании монотеизма или политеизма, а просто в широком значении инопланетной расы, в свое время прилетевшей на Землю, воспользовавшейся плодами эволюции и завершив ее деяния, созданием Человека Разумного. –