но… – я зависла, рассматривая занесенную над тушкой руку-лапу, увенчанную острыми когтями. – Нет, ничего. Продолжай. – уставившись себе под ноги, разрешила я.
Усевшись на самый край железной крышки, исподтишка наблюдала за чудовищем. Тот жарил тушу крысы, насаженную на железный прут, который был выдернут из стены неподалеку. С мяса стекал жир и с шипением капал на доски, вокруг стоял прогорклый запах паленой шерсти и чего-то не совсем съедобного.
Монстр не проявлял признаков агрессии, поэтому я набралась смелости и спросила:
– Вы здесь… в подвале живёте? – монстр даже не повернулся, а у меня в районе желудка свернулся тугой горячий клубок страха и начал медленно растекаться по венам. – Я… то есть, вы должны знать про лифт. Ну, лифт… кабина такая, которая ездит по тоннелю вверх-вниз… – помогая себе жестами, попыталась объяснить я. У меня сложилось отчетливое ощущение того, что я по меньшей мере пытаюсь поговорить с иностранцем, а по большей – с существом науке неизвестным. Но монстр снова не ответил, только слегка наклонился вперед, чтобы понюхать почерневшее мясо, и цокнул языком, когда капающий с куска жир попал на его колено и быстро впитался в ткань брюк.
– Выход! – вдруг осенило меня, и я даже поддалась вперед, – Выход на поверхность. Вы знаете, где здесь выход?
Я с надеждой уставилась на монстра. Тот не реагировал. То есть от слова «совсем». Выудил из своего кармана погнутую жестяную кружку и, почерпнув воду (прямо у себя из под ног), залпом выпил, сморщившись, передернулся и, утерев губы и подбородок тыльной стороной ладони, оторвал от тушки ногу и с довольным урчанием вонзил в нее зубы…
Меня как-то снова замутило. Отвела глаза, с трудом поборов очередной приступ тошноты. Подтянула к себе лежащую у стены сумку, осторожно перекинула ремешок через голову и, уложив свое имущество к себе на колени, выдохнула:
– Знаете, как-то не особо верится, что вы электрик Вячеслав…
– И во что ты еще не веришь? – покрутив в пальцах обглоданную кость, неожиданно заговорил монстр.
– Я… – растерявшись, протянула я и замолчала, теребя ремень сумки.
– Может в дирратов и их любовь к человеческой плоти? Кстати о плоти, кусочек? – монстр оторвал переднюю лапу от тушки и протянул мне. Я, наверное, позеленела, потому что чудовище хмыкнуло и без лишних слов продолжило трапезу.
– А кто это дирраты? – попытавшись повторить произнесенное нечеловеческим голосом слово, минут через десять, когда, наконец, тошнить почти перестало, поинтересовалась я.
– Я забыл как это по вашему… – зачерпнув в очередной раз воды и утолив свою жажду, отозвался рогатый. – Вот эта тварь. – кивнув на тушку, пояснил он.
– Крысы, – неуверенно предположила я, по сколку до сих пор сомневалась в том, что эта тварь является тем, на что так похожа.
– Да. Крысы, – подтвердил монстр и продолжил трапезу.
– Ну, допустим,