Я наведу идеальный порядок, и они ахнут от восторга, когда увидят, на что способен их сын».
Налив в таз воды, Ванька стянул со стола скатерть и принялся стирать, затем повесил ее сушиться на бельевой веревке на кухне. Не найдя тряпки, взял какую-то занавеску и стал мыть пол; ну вот, кажется все.
Снова накрыв стол скатертью, Ванька поставил вазу с цветами, принес пироги в блюде и удовлетворенно огляделся: «Ну вот, теперь в комнате идеальный порядок! Позову-ка я гостей, раз праздник, вот родители обрадуются; какой у них хороший сын, скажут».
Он выбежал из комнаты, и вскоре вся дворовая детвора была рассажена за круглым столом: Ванька разливал вино из бутылки по рюмкам, все ели пироги и прихлебывали из рюмок, морщась; пресытившись, стали играть в прятки. Под визг и смех расшалившейся не на шутку детворы раскрылась дверь, и вошли родители.
Остолбенев от увиденного, они смотрели, как из-под стола вылез их сын, перепачканный вареньем и взъерошенный больше прежнего. Пьяно улыбаясь и пошатываясь, он подбежал к ним, ожидая похвал.
– Дети, пора домой, – немного придя в себя, сказала мама.
– Еще рано, – возразил соседский мальчишка, глянув в окно, но вот гости выпровожены. Отец покачивал головой и улыбался, глядя на сына-сорванца, мать же, показывая сыну грязный пол, испорченную скатерть, разбросанные пироги, терпеливо разъясняла:
– Наделал дел, нечего сказать. А ведь мы считали тебя уже взрослым.
– Я же хотел как лучше, чтобы в доме был праздник, – неуверенно оправдывался сын, начиная осознавать содеянное. После его начало тошнить…
ПОЖАР: Ночью Ванька проснулся от тревожных голосов родителей. Они стояли у окна. Вся комната была озарена красным трепещущим светом, где-то трещало и гудело. Ванька вскочил с кровати и подбежал к окну.
– Пожар, пилорама горит, – папа приподнял сына на руках, и он глянул в окно: зарево охватило всю улицу. Стекла окна были словно из красного стекла. Ночное черное небо, а на улице словно днем – незабываемое зрелище. Ванька еще не понимал, что пожар – это ущерб и горе, и пребывал в восторге, что пожар, что он не спит ночью, а стоит с родителями у окна, и жадно наблюдал за происходящим:
Пожарные машины стояли у пилорамы, возле них бегали фигурки пожарных в касках со шлангами в руках. И вдруг сильные струи воды обрушились на охваченное пламенем строение. Началась борьба воды с огнем…
– Ну ладно, давайте спать. Хорошо еще, пилорама далеко, искры не долетают, – папа с мамой улеглись, а Ванька лежал с открытыми глазами и вспоминал происшедшее, глядя на потолок: по нему еще метались красные тени от пожара. Он слышал, как шептались родители:
«Пора Ванечку в Алатырь отправлять, к деду с бабушкой, пока он под машину не попал, или еще чего не натворил», – мама.
«Ты права, в детсаду мест нет, а там ему будет лучше», – папа.
Ванька горько вздохнул и затих, всхлипывая во сне…
… – Я больше не буду перед машинами бегать, я буду слушаться, честное слово, – захныкал он, ворочаясь на кровати, – не надо меня отправлять.
Виновато