но он не собирался сдаваться. Как только шпоры были готовы, Пирогов заказал у Шиллера оправу к кинжалу: таким образом он мог чаще бывать в доме блондиночки. Позже Пирогов узнал, что по воскресеньям Шиллер не бывает дома, он решил этим воспользоваться. В ближайшее воскресенье Пирогов зашел к блондинке. Он уже целовал ножку красавицы, когда вернулся пьяный Шиллер с двумя товарищами. Они здорово отделали Пирогова. Тот в гневе решил жаловаться генералу, но по дороге домой зашел в кондитерскую, затем прогулялся по Невскому проспекту, позже отправился на вечер, где отличился в мазурке, и гнев пропал сам собой.
Заканчивается повесть предостережением: «Не верьте этому Невскому проспекту! Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде».
Пересказ
I
25 марта в Петербурге случилось странное происшествие. Цирюльник Иван Яковлевич захотел съесть горячего хлеба с луком. Он сел за стол, взял в руки нож и принялся резать хлеб. В одной из половин хлеба он увидел что-то белевшееся, ковырнул и к своему удивлению обнаружил нос. И нос был какой-то на удивление знакомый. Супруга его пришла в негодование, она обвинила бедного цирюльника в отрезании носа клиенту. Но цирюльник узнал нос: он принадлежал коллежскому асессору Ковалеву, которого Иван Яковлевич брил каждые среду и воскресенье. Иван Яковлевич очень испугался, что полицейские отыщут нос у него и обвинят его, а потому быстро оделся и пошел к Исаакиевскому мосту, чтобы бросить нос в Неву. Там он нагнулся через перила, будто посмотреть «много ли рыбы бегает», а сам бросил тряпку с носом. После его остановил квартальный, который стал допытывать Ивана Яковлевича, что тот делал на мосту. Чем закончилась эта история, не известно.
II
Коллежский асессор Ковалев проснулся поутру и обнаружил, что у него нет носа, а вместо него совершенно гладкое место. Ковалев не любил называть себя коллежским асессором, а чаще называл майором. Он имел обыкновение каждый день прохаживаться по Невскому проспекту, одевался всегда чисто и модно. В Петербург он приехал искать место, приличное своему званию. Не прочь был он и жениться, если за невестой дадут приданое.
Итак, проснувшись и не обнаружив носа, Ковалев решил отправиться прямо к обер-полицмейстеру. Идя к нему, около одного дома майор застыл как вкопанный, так как прямо перед ним из кареты выскочил его собственный нос, одетый в мундир, и быстро побежал по лестнице. Нос был в чине статского советника. Через минуту нос вышел и сел обратно в карету. Ковалев последовал за каретой. Нос поехал в Казанский собор. В соборе Ковалев пытается указать носу на его место, но тот делает вид, что не понимает майора. Ковалев говорит, что, милостивый государь, – это его собственный нос. Но нос отвечает, что между ними не может быть ничего общего, тем более что Ковалев