страстная деятельность на журналистском поприще принесла желанные плоды: палестинцы уважали Лайлу, признали своей. Не все, конечно; находились и такие несгибаемые скептики, как Камель, однако они были в меньшинстве. Людей подкупала непоколебимость, с которой Лайла на протяжении многих лет выступала в защиту независимой Палестины. В народе ее прозвали «ассадика» – «правдолюбивая». С израильской стороны эпитеты в ее адрес были куда менее восторженными. «Лгунья», «антисемитка», «террористка», «настырная тварь» – вот, пожалуй, наиболее «взвешенные» характеристики, которых удостоила ее израильская общественность.
Лайла вынула из кармана пластинку жвачки и бросила в рот. «Подойти к этим чурбанам и помахать у них перед носом журналистским удостоверением? Вдруг поможет?» – спрашивала себя Лайла, глядя, как солдаты одну за другой заворачивают машины с палестинской стороны. Но дрожь асфальта под ногами вмиг вернула ее на землю: по обочине шоссе, зловеще грохоча, ползли танки «меркава» с развевающимися по ветру бело-синими флагами на башнях. Какая им, к черту, разница, есть у человека журналистское удостоверение или нет? Она палестинка, и точка.
– Косоминумхум кул иль-Израэлеен, – чуть слышно произнесла Лайла и пошла обратно.
Луксор
Среди многочисленных привычек доктора Ибрагима Анвара, главного патологоанатома Луксорского госпиталя, особое недовольство коллег вызывала страсть к домино, или, как он сам именовал любимое занятие, «настольной игре богов». Приоритет сей увлекательной забавы по отношению к трудовым будням не подлежал для него никакому сомнению; не стало исключением и дело Янсена. Предварительно осмотрев труп, Анвар, вместо того чтобы тотчас произвести вскрытие, на что безосновательно надеялся Халифа, распорядился отвезти тело в главный морг Луксора, а сам благополучно отправился на междепартаментский турнир – разумеется, по домино. Поэтому был почти полдень, когда Халифа услышал по телефону горделивый голос доктора, возвестившего, что протокол вскрытия готов.
– Ага, вовремя, – холодно обронил инспектор, сердито заталкивая пятнадцатую по счету сигарету за день в забитую окурками пепельницу. – Я рассчитывал получить его вчера вечером.
– Терпение – это добродетель, которая всегда вознаграждается, – довольно хихикая, ответил Анвар. – Случай, кстати, любопытный. Я бы сказал, головоломный… А, прекрасно! Спасибо, красавица, – игриво произнес он кому-то и снова обратился к инспектору: – Моя секретарша напечатала заключение, можешь забирать. Хотя ты, наверное, очень занят, так что не волнуйся: я пришлю его тебе.
– Лучше я сам приеду, – мрачно буркнул Халифа, на собственном опыте знавший, сколько дней можно ждать почту от Анвара. – Скажи одно: это произошло случайно или умышленно?
– О, несомненно, умышленно! – кокетливо воскликнул патологоанатом. – Только, вероятно, не так, как ты думаешь.
– Что ты крутишь-то?
– Не я кручу, а