составил в приложение ко «Второй книге» некто посторонний, равнодушный, кому все равно – жив человек или умер, если умер – когда, как кого звали и чем кто занимался. Цитирует же стихи – Пушкина, Жуковского, Ахматовой, Мандельштама – не посторонний человек, а она сама, Надежда Яковлевна, автор книги, член «тройственного союза», лучший слушатель, знаток и ценитель.
Как же обращается Надежда Яковлевна со стихами?
Увы! Когда она цитирует, она не только не бегает в библиотеку за справками, но и руку не желает протянуть к книге, лежащей у нее на столе. Не проверяет. «Это сделают без меня».
И это.
Что ж. Сделаем.
3
Анна Ахматова. «Вереница четверостиший». Стихотворение «Имя»[7].
Татарское, дремучее
Пришло из никуда,
К любой беде липучее,
Само оно – беда.
Надежда Яковлевна цитирует почти что верно. Изменена – перестановкой слов – всего лишь интонация последней строки. Вместо «Само оно – беда», напечатано: «Оно само беда» (502) [455]. Это, конечно, не беда; так, быть может, даже и лучше. Не стоит предаваться педантическому буквоедству. Идем дальше.
Ахматова:
Что́ войны, что́ чума? – конец им виден скорый,
Им приговор почти произнесен,
Но кто нас защитит от ужаса, который
Был бегом времени когда-то наречен?
Тут тоже, в сущности, пустяк. Но не так уж он пуст.
«Их приговор» вместо «Им» (407) [370]. (Произносят приговор кому или чему-нибудь. Дательный падеж. Родительный – их – это если бы чей приговор.) Затем целая строка подменена другою. Вместо энергической, бурной – будто человек о помощи взывает к небесам! —
…кто нас защитит от ужаса, который…
напечатано:
… как нам быть с тем ужасом, который… (407) [370]*
Ужас перестает быть ужасом. «Как нам быть…» ну с чем бы там? с лишним билетом в кино, что ли…
Ахматова, как известно, очень любила Анненского. Называла его своим учителем. У Анненского, в стихах, посвященных Петербургу, есть строки:
Да пустыни немых площадей,
Где казнили людей до рассвета[8].
Стихотворение Ахматовой «Все ушли и никто не вернулся…» кончается строчками:
Любо мне, городской сумасшедшей,
По предсмертным бродить площадям.
Это те самые площади, петербургские площади Анненского, где казнили людей до рассвета. Недаром всё стихотворение Ахматовой – о казематах и казнях.
Надежда Яковлевна:
Буду я городской сумасшедшей
По притихшим бродить площадям.
«Притихшим» вместо «предсмертным», «буду я» вместо «любо мне»…
Пересказ!
Впрочем, и в этом случае не исключена возможность, что Надежда Яковлевна «схватила» какой-нибудь промежуточный черновик, где «притихшие» площади еще не превратились