Посещение. Александр Кушнер

и дальше, во тьму,

      Манжеты, застежки, плащи, веера,

      Надежды на счастье, батист, бахрому.

      Прощай, моя радость! До кладбища ос,

      До свалки жуков, до погоста слепней,

      До царства Плутона, до высохших слез,

      До блеклых, в цветах, элизийских полей!

      «С той стороны любви, с той стороны смертельной…»

      С той стороны любви, с той стороны смертельной

      Тоски мерещится совсем другой узор:

      Не этот гибельный, а словно акварельный,

      Легко и весело бегущий на простор.

      О боль сердечная, на миг яви изнанку,

      Как тополь с вывернутой на ветру листвой,

      Как плащ распахнутый, как край полы, беглянку

      Вдруг вынуждающий прижать пальто рукой.

      Проси, чтоб дунуло, чтоб с моря в сад пахнуло

      Бодрящей свежестью волн, бьющихся о мыс,

      Чтоб слово ровное нам ветерком загнуло –

      И мы увидели его ворсистый смысл.

      «Как клен и рябина растут у порога…»

      Как клен и рябина растут у порога,

      Росли у порога Растрелли и Росси,

      И мы отличали ампир от барокко,

      Как вы в этом возрасте ели от сосен.

      Ну что же, что в ложноклассическом стиле

      Есть нечто смешное, что в тоге, в тумане

      Сгустившемся, глядя на автомобили,

      Стоит в простыне полководец, как в бане?

      А мы принимаем условность, как данность.

      Во-первых, привычка. И нам объяснили

      В младенчестве эту веселую странность,

      Когда нас за ручку сюда приводили.

      И эти могучие медные складки,

      Прилипшие к телу, простите, к мундиру,

      В таком безупречном ложатся порядке,

      Что в детстве внушают доверие к миру,

      Стремление к славе. С каких бы мы точек

      Ни стали смотреть – всё равно загляденье.

      Особенно если кружится листочек

      И осень, как знамя, стоит в отдаленье.

      «Если камешки на две кучки спорных…»

      Е. Невзглядовой

      Если камешки на две кучки спорных

      Мы разложим, по разному их цвету,

      Белых больше окажется, чем черных.

      Марциал, унывать нам смысла нету.

      Если так у вас было в жестком Риме,

      То, поверь, точно так и в Ленинграде,

      Где весь день под ветрами ледяными

      Камни в мокром красуются наряде.

      Слышен шелест чужого разговора.

      Колоннада изогнута, как в Риме.

      Здесь цветут у Казанского собора

      Трагедийные розы в жирном гриме.