которая вновь двинулась вперед по бушующему морю, где сталкивались встречные волны. Будь судно построено не так прочно, эти волны разбили бы его одним ударом.
Время от времени среди разорванных клочьев тумана показывался берег, но не было видно ни единого судна. Только одна «Танкадера» боролась с морем.
К полудню появились первые признаки успокоения, к закату солнца они стали более определенными.
Буря стихла так же внезапно, как началась. Разбитые от усталости пассажиры могли наконец закусить и немного отдохнуть.
Ночь прошла относительно спокойно. Лоцман вновь поставил паруса, взяв на них два рифа. Шхуна пошла со значительной скоростью. На восходе солнца следующего дня, 11 ноября, Джон Бэнсби, определив положение судна, заявил, что до Шанхая осталось меньше ста миль.
Но эти сто миль надо было пройти в один день! К вечеру мистер Фогг должен прибыть в Шанхай, если он не хочет опоздать к отходу пакетбота на Иокогаму. Не будь этой бури, из-за которой пропало несколько часов, шхуна была бы уже в тридцати милях от порта.
Ветер заметно стихал, и с ним, к счастью, стихало и волнение. Шхуна оделась парусами. Топсель, кливер, контрфок – все толкало судно вперед; море пенилось под его форштевнем.
К полудню «Танкадера» была всего в сорока пяти милях от Шанхая. Оставалось шесть часов до отхода парохода на Иокогаму.
На борту началось волнение. Всем хотелось во что бы то ни стало прибыть вовремя. Все – кроме, конечно, Филеаса Фогга – чувствовали, как их сердца бьются от нетерпения. Маленькой шхуне надо было сохранить скорость не менее девяти миль в час, а ветер все слабел и слабел! Это был неустойчивый бриз, капризные порывы которого налетали откуда-то сбоку. Стоило им прекратиться, и море сейчас же успокаивалось.
Но все же судно было такое легкое, высокие, тонкого полотна паруса так хорошо держали ветер, что «Танкадера», подгоняемая еще и течением, к шести часам вечера находилась в десяти милях от устья реки, на которой стоит Шанхай: самый город был расположен приблизительно в двенадцати милях вверх по ее течению.
В семь часов до Шанхая оставалось три мили. Страшное проклятие сорвалось с губ лоцмана… Премия в двести фунтов стерлингов, видимо, ускользала от него. Он посмотрел на мистера Фогга. Филеас Фогг оставался спокойным, хотя на карту было поставлено все его состояние…
В этот миг вдали показался длинный черный силуэт, увенчанный облаком дыма. То был американский пакетбот, отходивший из порта в назначенное время.
– Проклятье! – вскричал Джон Бэнсби, в отчаянии выпуская из рук руль.
– Сигнал! – спокойно приказал Филеас Фогг.
На носу «Танкадеры» стояла маленькая бронзовая пушка. Она служила для подачи сигналов во время тумана.
Пушку зарядили по самое жерло, но когда лоцман уже готов был поджечь фитиль, мистер Фогг приказал:
– Спустить флаг!
Флаг был спущен до середины мачты. Это было сигналом бедствия, и можно было надеяться, что американский пакетбот, заметив сигнал, изменит курс, чтобы подойти к шхуне.
– Огонь! –