что Фогг не остановится в Иокогаме, а немедленно сядет на пакетбот, идущий в Сан-Франциско, чтобы достигнуть Америки, широкие просторы которой обещали ему безопасность и безнаказанность. План Филеаса Фогга представлялся Фиксу необычайно простым.
Вместо того чтобы из Англии отплыть непосредственно в Соединенные Штаты, как это сделал бы обыкновенный мошенник, этот Фогг проделал огромный крюк и пересек три четверти земного шара только для того, чтобы вернее достигнуть Американского континента и, сбив со следов полицию, спокойно проживать деньги, похищенные в банке. Но что будет делать он, Фикс, на территории Соединенных Штатов? Оставит ли он в покое этого человека? Нет, тысячу раз нет! До тех пор, пока не будет вынесено постановление о выдаче вора, он не отстанет от него ни на шаг. Это его долг, и он выполнит его до конца. Во всяком случае, ему на помощь пришло счастливое обстоятельство: около Фогга нет больше Паспарту, а после тех признаний, которые сделал ему Фикс, было очень важно, чтобы слуга и господин никогда больше не встретились.
Филеас Фогг тоже думал о своем слуге, о его таинственном исчезновении. Перебрав все возможности, он пришел к заключению, что бедный малый вследствие какого-то недоразумения в последнюю минуту, видимо, сел на «Карнатик». Такого же мнения держалась и миссис Ауда, глубоко сожалевшая об этом честном слуге, которому она была так обязана. Можно было надеяться встретить Паспарту в Иокогаме, и, если «Карнатик» доставил его туда, это будет нетрудно узнать.
К десяти часам вечера ветер посвежел. Может быть, осторожнее было бы взять один риф, но лоцман, внимательно посмотрев на небо, решил оставить паруса так, как есть. Впрочем, «Танкадера», обладавшая большой осадкой, сохраняла устойчивость, идя под развернутыми парусами, которые к тому же нетрудно было быстро убрать, если бы разыгралась буря.
В полночь Филеас Фогг и миссис Ауда спустились в каюту. Фикс уже был там и лежал на одной из коек. Лоцман и матросы всю ночь оставались на палубе.
Наутро, 8 ноября, к восходу солнца шхуна уже прошла больше ста миль. Лаг, который часто опускали в море, показывал среднюю скорость от восьми до девяти миль в час. На «Танкадере» поставили все паруса, и при ровном боковом ветре она давала максимум скорости. Если ветер не изменит своего направления, судну будет обеспечена удача.
В течение всего дня «Танкадера» сколько-нибудь значительно не отклонялась от берега и течения благоприятствовали ее курсу. Она плыла милях в пяти от земли, остававшейся у нее по левому борту, и временами, когда рассеивался туман, были видны неровные очертания берега. Ветер дул с суши, и поэтому море было не так бурно: счастливое обстоятельство для шхуны, ибо суда малого тоннажа больше всего страдают от волн, которые уменьшают скорость, или, как говорят моряки, «убивают» ее.
К полудню ветер немного ослабел и подул с юго-востока. Лоцман приказал поставить топсель, но часа через два принужден был убрать его, так как ветер вновь усилился.
Мистер Фогг и его молодая спутница, к великому счастью,