оно раскололось на мелкие кусочки, прорываясь острыми лучами сквозь ветви зарослей кустарника. Потом один за другим хрупко порвались, угасая, и эти лучики-ниточки, и стали медленно наплывать сумерки.
Петр долго не включал света в палате. Да, собственно, это ему и не было нужно. Пока за окном еще не стемнело, от скуки он пару раз пробежал тесты, накручивая на вопросы для неодаренных детей дополнительные сложности, детализируя и рассматривая предмет обсуждения в различных ракурсах.
К примеру, отвечая, где живут рыбы, он констатировал, что в воде, и тут же начал развивать тему, строя логическую цепочку. Вода бывает морская и пресная; реки впадают в моря и океаны; соответственно, рыба подразделяется на морскую и речную; рыба морская: треска, пикша, сельдь, иваси, хек, минтай и клыкач; рыба речная: лещ, судак, сом, сазан, плотва, ерш, карп; рыба, которая живет в море, а на нерест идет в пресную воду: кета, горбуша, семга; а кроме того, в морях и океанах живут еще и млекопитающие – дельфины и киты. И так по каждому вопросу теста…
Подобные рассуждения расползались, стоило их тронуть, все шире и шире, хотя до этого они дремали. Петр чувствовал, что мозг с каждым открытым вопросом, пусть всего одним из миллиардов, септиллионов, окталлионов нейронов, но раскрывает его сознание, обретая мир. Однако ни единое открытие даже намеком не указало на главное, для чего все это было затеяно, – на его сущность.
Петр уже знал и помнил, что живет на планете эллипсоидной формы, называемой земным шаром, который с огромной скоростью несется в мертвом и голом пространстве по замкнутой орбите вокруг Солнца. Но вот в какой точке на этом эллипсоиде он родился и жил, мозг сообщать отказывался. Морская и речная рыба имели свое отражение в подкорке, но не являлось воспоминаний о том, как он сидел на берегу или качался на лодке, наблюдая за маячком поплавка, ожидая поклевку. И не всплывали видения не только сизаря в его руках, щегла в его клетке, не помнилось даже курицы, бродящей по его двору в поисках зернышка.
Более подробно о себе, помимо прожитого за неполный месяц, Петру рассказали результаты медицинского осмотра. Рост 178 сантиметров, вес восемьдесят два килограмма, давление 120 на 70, пульс 65 ударов в минуту, брюнет, глаза карие, сложение атлетическое. Отличительные приметы: на теле шесть пулевых ран, три – колото-резаных.
Потом Петр долго лежал в темноте, рассматривая тени на стене от отраженного света фонарей, расставленных по периметру забора. И, при отсутствии иных развлечений, по теме утреннего пассажа, мысленно сравнивал ТТХ и боевые возможности винтореза Драгунова и последней модификации снайперской винтовки «Вампир». В результате пришел к выводу, что железяка – она и есть железяка, а эффективность ее применения зависит от профессионала, в чьих руках она находится.
Он не удивлялся подобным знаниям, как, впрочем, не удивлялся ничему. Петр через них пытался подойти к открытию себя, разбудить в памяти события, лица… Иногда казалось, что еще немного, и он переступит грань памяти, отделявшую его от прошлого. Но, увы, это не удавалось.