его накрыла только один раз, причем несильно, да и прошла быстро.
Егорыч заявился часа через полтора после ужина, когда за окном уже стали наплывать сумерки. Он внимательно оглядел Петра и усмехнулся, показав неровные и желтые прокуренные зубы.
– А с виду не скажешь, что ты, парниша, можешь двух бугаев завалить, – иронично сжал губы Егорыч. – Напроказил ты в чужом огороде, а я ведь предупреждал… Вываливай, что было вчера. И без пурги!
– Проказил не я, – спокойно возразил Петр. – Ребята сами пришли, решили меня поучить. Обиделись вроде. Но не вышло у них ничего с этой самой учебой…
Он вкратце и честно описал, что произошло прошлой ночью.
– Ну, ты молодец! – хохотнул Егорыч. – Я прикидывал, что может случиться такое, что эти фуфлыжники захотят на тебя наехать. Но чтобы они обделались с таким выхлопом… Класс, Петруша! Ладно, фраер, не радуйся, еще не вечер. Пошагали на терку с Бурым.
– Куда? – не понял его Петр. – На какую терку?
– Проблемы разводить с твоими соседями по бараку, которые круче самых крутых яиц, – поморщившись, сказал Егорыч. – Мирить вас буду – нет у меня больше проблем. Не хватало еще в психушке разборок.
«Терка» продолжалась недолго. Дискуссия, особенно вначале, случилась бурной, однако скоро вошла в конструктивное русло. Бурнаш сидел на стуле посередине своей палаты набычившись, мрачно переводя взгляд с сидевшего напротив Егорыча на Петра, пристроившегося за его спиной.
– Ну так что, Бурый, мы все перетерли? – спросил у него санитар. – Тогда подводим итоги базара. Твои «быки» на парня не по делу наехали, и не говори, что ты об этом не знал. По-хорошему, вам бы надо предъяву выставить, да парнишка, в общем-то, был бесхозный. Я за него нынче выступаю в плане гуманитарной поддержки и для поддержания порядка в нашей богадельне. Ну а раз влез в завязку, буду держать его за собой. Пока обойдемся без предъявы, но если твои доберманы по новой права на мужика качать начнут, тогда разговор будет другой… серьезный.
– Никаких проблем, Лука, – неожиданно широко улыбнулся Бурнаш. – Ребята захотели повеселиться, а я этому значения не придал. Они же ничего серьезного с ним и делать не хотели. Думали, простой придурок. И меня в заблуждение ввели. Решили размяться – застоялись, жеребцы. Попинали бы малость для выпуска пара, и никаких ежиков. Так, братва?
– Так, Пал Иваныч, – нестройным хором промычали из-за его спины охранники. – Мы по-серьезному не хотели…
– Ну, а коли ты, Лука, его под свою «крышу» берешь, никаких непоняток быть не может. Пускай лечится, башку в норму приводит. А дальше поглядим…
При последних словах Егорыч вскинул голову и внимательно и остро посмотрел на Бурнаша.
– Не понял насчет «дальше»? – сказал санитар и, сделав многозначительную паузу, сквозь зубы выдавил: – Это ты что, авторитет свой качаешь?
– Нет, я о деле баю. И про это у нас с тобой разговор отдельный будет, – качнул головой Бурнаш. –