и рощи.
Пейзаж Старыгин нашел в дальнем углу также неповрежденным. От сердца отлегло, потому что третья картина стояла на станке. Это было странно, потому что она-то как раз была засунута Старыгиным далеко в шкаф, уж очень не хотелось ему ею заниматься.
Малоизвестный французский художник XIX века Луи Жироде Триозон, ученик Жан-Луи Давида. Картина называлась «Гадание Иосифа перед фараоном», и, на взгляд Старыгина, не было в ней ровным счетом ничего интересного. Картину эту вытащили из запасников, где она пролежала больше двадцати лет, отданная когда-то в дар Эрмитажу. В экспозицию музея картину тогда же решили не выставлять, поскольку она была в неважном состоянии. Висела явно в жилой комнате возле батареи парового отопления, да еще и свет прямо падал на нее из окна. Краски выцвели, лак потрескался.
Однако несколько месяцев назад из Москвы пришло указание картину найти, отреставрировать и вывесить в экспозицию, поскольку в Германии обнаружился родственник той самой старушки, что отдала в свое время картину в Эрмитаж. Родственник этот оказался не простым, а очень богатым человеком, крупным бизнесменом и находился едва ли не в приятельских отношениях с российским премьер-министром, который пригласил его посетить Петербург ближайшей осенью. Как-то бизнесмен упомянул в разговоре про свою двоюродную бабушку и про картину, вот и решили сделать ему сюрприз к приезду.
Старыгин не любил никакой срочности и штурмовщины – мол, бросай все, занимайся только этим, оттого и оттягивал реставрацию картины.
Дверь распахнулась, как от сквозняка, и на пороге появился Легов.
– Ну, что тут у тебя за пожар? – недовольно спросил он.
Старыгин не ответил, впрочем, ответа и не требовалось.
– Та-ак, – медленно протянул Легов, – взлом? Кража? Вандализм?
– Взлом, – со вздохом согласился Старыгин, – но насчет кражи я в сомнении…
– Мне сомневаться некогда! – отрубил Легов. – Прошу предоставить точную информацию, что у вас пропало! Какие единицы хранения?
– Все единицы на месте, – уверенно ответил Старыгин, – то есть ничего не украли, но…
– Порча ценностей?
– Да вроде ничего и не попортили… – растерянно промямлил Старыгин.
– Да? – недоверчиво взглянул Легов. – А за каким чертом, извиняюсь, они тогда к тебе залезли?
– А я откуда знаю! – рассердился наконец Дмитрий Алексеевич. – Вот вы и выясняйте, зачем и заодно кто такие они!
Его вспышка возымела действие, Легов спросил спокойным голосом, что изменилось в мастерской.
– Да разбросали все и картины местами поменяли. Эту – сбросили, а эту – на станок поставили.
– Эту? – Легов внимательно поглядел на картину.
Картина Луи Жироде Триозона представляла сцену из Библии, где Иосиф Прекрасный растолковывает египетскому фараону его сон.
Французский художник изобразил просторный зал во дворце фараона, пышный и одновременно мрачный. Высокие гранитные колонны скрываются в высоте, стены покрыты богатой