ты, Крез, более всех способствовал увеличению богатства этой фамилии, вместе с Агаристой, которая принесла Мегаклу[52] в приданое большие сокровища, – заметил Ивик.
– Конечно, конечно, – засмеялся Крез.
– Расскажи, как было дело? – попросила Родопис.
– Алкмеон Афинский однажды прибыл к моему двору. Этот веселый, прекрасно образованный человек мне так понравился, что я надолго удержал его при себе. Однажды я показал ему свои кладовые с сокровищами, и при виде их богатства он впал в совершенное отчаяние. Он называл себя жалким нищим и рассказывал, как был бы он счастлив, если бы ему было позволено взять хоть одну горсть из всех этих драгоценностей. Тогда я позволил ему взять с собою столько золота, сколько он в состоянии нести. Что же сделал Алкмеон? Он велел надеть на себя высокие лидийские сапоги для верховой езды, обвязать себя передником и прикрепить корзину к своей спине. Все это он наполнил сокровищами; в передник он набрал столько золота, сколько мог нести, сапоги нагрузил золотыми монетами, в волосы и бороду велел насыпать золотого песку, даже рот свой он наполнил золотом так, что его щеки имели такой вид, точно он вздумал проглотить большую редьку. Наконец, в каждую руку он взял по большому золотому блюду и, в этом виде, изнемогая под тяжестью своей ноши, потащился прочь. Дойдя до двери кладовой, он упал, и я никогда впоследствии не смеялся так от души, как в этот день.
– И ты отдал ему эти сокровища?
– Разумеется; и, при всем том, мне не казалось, что я слишком дорого заплатил за опыт, удостоверивший, что золото даже умного человека превращает в глупца.
– Ты был самым щедрым из властителей! – вскричал Фанес.
– А теперь я – нищий, не совсем недовольный своей судьбой. Но скажи мне, Фрикс, сколько Амазис вложил в твою кружку?
– Тысячу мин[53].
– По моему мнению – это царский подарок. А наследник престола?
– Когда я обратился к нему и сослался на щедрость его отца, то он горько засмеялся и сказал, повернувшись ко мне спиной: «Если ты решишь собирать на разрушение вашего храма, то я готов подписать вдвое против суммы, данной Амазисом».
– Презренный!
– Скажи лучше: настоящий египтянин. Псаметих ненавидит все, что происходит не из его страны.
– Сколько пожертвовали эллины в Наукратисе?
– Кроме богатых взносов со стороны частных людей, каждая община пожертвовала по двадцати мин.
– Много!
– Один Филоин-сибарит прислал мне тысячу драхм при письме, в высшей степени странном. Могу я прочесть его, Родопис?
– Конечно. Вы увидите из этого письма, что распутник жалеет о своем поведении на последней встрече у меня.
Дельфиец достал из кармана свиток и стал читать письмо:
«Филоин поручает сказать Фриксу: «Мне прискорбно, что в последнее время я уже не