поискала в шкафу, достала катушку ниток, маникюрные ножницы и несколько иголок в булавочнице. Что-то случилось с ее мужем, и перемена ее напугала до чертиков. Мягкий, добродушный, за десятилетия, проведенные вместе, она изучила все способы управлять мужем, не заталкивая его под каблук. Тай взял инструмент и обратил внимание на недовольное лицо Дины. Оглянулся и кряхтя поднялся. Конечно, женщина не хотела, чтобы он испоганил мягкую обивку кресел и прямоугольную шкуру какого-то пестрого зверя на полу. Гладкие плитки в ванной отмыть от крови гораздо легче. Он уселся на каменное сиденье и принялся разматывать бинты обратно.
Идея зашить рану оказалась гениальной. Тяжелые тела обитателей этого мира плохо заживали, если соединить края кожи, дело пойдет быстрее. Он прижал рану так и эдак, примеряя где лучше зашивать. Потом принялся отрезать крохотными ножницами те куски, что все равно мешали. Было больно, но куда легче, чем делать это руками. Тай не заметил, что Дина подошла к открытой двери с упаковкой стерильных бинтов. Женщина увидела, как ее муж деловито обрезает лишнее и накладывает крупные стежки, как патологоанатом. При этом его лицо было спокойным и сосредоточенным, он даже не ругался. Это оказалось последней каплей, она тихо сползла по стене в обмороке.
Глава 4.
– Я сказал, нет! – Тай хмурился, хотя от этого болело лицо.
– Почему?! – выкрикнула Кубана и стукнула по зеркалу изнутри – Кто она тебе?
– Что это, как думаешь? – спросил догматик.
Кубана уставилась на чучело уродливого животного. Серый мех на спине и белый на животе. Длинные уши безвольно повисли. Вместо глаз были какие-то камешки. Чучело было изрядно потасканным, мех кое-где свалялся. Было совершенно непонятно, как это животное вообще могло передвигаться. Красавица пожала плечами.
– Урод какой-то, – ответила она, потом снова хлопнула по стеклу – как это связано с тем, что ты мне не даешь вселиться в тело этой самки?
– Это называется «игрушка», – терпеливо объяснял Тай – а значит у этих двоих есть детеныш.
– Да плевать мне на их детеныша!
– А мне нет, – резко ответил догматик – детеныш уже остался без одного из родителей. Если лишить его второго, он может погибнуть.
– Какой ужас, – усмехнулась Кубана – это Тяжелый Мир, они дохнут как мухи. Одним детенышем больше, одним меньше…. Какая разница?
Тай устало закатил глаза. В этот момент он уже жалел, что не расколотил все зеркала в квартире и не предоставил тварям зазеркалья разобраться с хвостатой проблемой самим. Впрочем, на Внутренний Круг не попадают нетерпеливые. Догматик принялся объяснять:
– Кубана, у них мышление разделено на эмоции, инстинкты и сознание. Один из важнейших инстинктов – забота о потомстве. Если мы угробим родителей в полном составе, то детеныш поднимет вой и примчатся воины-полицейские. Долго мы сможем прикидываться? К тому же неизвестно как на это отреагирует Посадник. С полицейскими мы может и справимся, а вот взвод Паду нам не по зубам.
– С