вокруг оси в своем кресле.– Ася, я сегодня уйду пораньше. Сразу после трех пар. Если будет искать декан, скажешь, что я на дополнительных занятиях в другом корпусе.
– Хорошо, Кирочка. Я прикрою.
– Отлично! Всем плодотворного дня…
И, прежде чем выйти из кабинета, я оглянулась на окно перед своим столом.
– И, Асенька, можешь забрать королевские голубые тюльпаны себе.
Восторженные восклицания и благодарности дослушивать не стала и отправилась на первую пару.
«Чаю мне так и не дали выпить!»
Глава 5. Крысиные бега
На последнем занятии один из студентов в очень некорректной форме высмеял мой литературный анализ произведений братьев Стругацких. И ведь понимала, что сделал он это, скорее, из-за вредности, чем из идейных соображений, но меня задело. Я впервые поставила студента на место в грубой форме с изрядной долей сарказма и выказала пренебрежение к его человеческой сущности. Остальная группа была в недоумении. Юноша прикусил язык и уже вряд ли когда-нибудь осмелится мне противостоять.
В момент, когда я покидала аудиторию с затихшей публикой, моя совесть потчевала на лаврах самодовольства. Но когда вернулась на кафедру – одолели досада и грусть. И не потому, что я была не права и перешла на личности, и не потому, что этот выскочка задел самолюбие или усомнился в моей грамотности, и не потому, что догадывалась о последствиях своего поведения, а потому, что во мне накопились отчаяние и злость и выхода в достойной форме еще не нашли. Такой способ был неприемлем. Нельзя решать свои проблемы за счет других, даже если те вели себя, как последние негодяи.
Хотелось убежать из университета и не возвращаться. И не возвращаться вообще туда, где я уже была и знала каждый уголок. Отчего-то стало так плохо, будто вывернули наизнанку всем ветрам на откуп. Больно, холодно, одиноко…
Какими только усилиями воли я сдержала слезы и не выбежала сломя голову куда глаза глядят, но все же каменной статуей покинула стены университета.
Вьюга сбивала с ног. Холод внутри вторил погоде и замораживал всё мое существо до глубины души.
– Только бы не погибнуть от обморожения души! Только бы не было так больно! Держись, девочка!– шептала себе я, вытирая щеки колючей варежкой.
Так хотелось прийти куда-нибудь, где тепло и согреют. Но куда? К родителям – не лучший вариант: в таком состоянии портить настроение отцу и вызывать лишние вопросы матери? Тома – коллега, в декретном отпуске с больным ребенком сидит, да и ее муж дома. Лариса – единственная однокурсница из моего города, с которой сложились хоть какие-то приятельские отношения, последнее время стала совсем чужой. Не могу сказать, что в этом не было моей вины. В какой-то момент я просто перестала отвечать согласием на приглашения в гости и на прогулки с ее компанией. Просто моя жизнь замкнулась на работе, дороге домой и четырех стенах.
– Ник,– безжизненным голосом, почти срывающимся на рыдания, проговорила я в трубку своему брату,–