прожигаем и кроме своей персоны, никого не замечаем и не уважаем. Ну, будешь пить? – грубо спросил он.
– Наливай.
Они выпили. Закуски у Мамонова не было.
– Я хочу ее труп, – страстно сказал Сила Игнатьевич. – Понимаешь?
– Ничем не могу помочь. – Алексей развел руками. – Трупа нет.
– Должен быть!
– Ну не убить же мне ее, в самом-то деле?
– Зачем? Она и так мертва.
– Откуда такая уверенность?
– Потому что я видел это своими глазами.
– А позвонить?
– Кому?
– Жене.
– Ее убили.
Тем не менее Мамонов достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. После чего протянул аппарат Алексею.
– На, слушай.
Тот долго слушал гудки, потом вернул трубку Мамонову.
– Ну? Что скажешь? – спросил тот, засовывая аппарат обратно в карман.
– Ничего. Внутри торгового центра трупа нет.
– Значит, ищи снаружи.
– Каким образом?
– Есть пожарная лестница. Одна загвоздка: дверь заперта, а ключ у меня. Я сам ее запирал. Лично. В семь часов.
– Сила Игнатьевич, трудно поймать черную кошку в темной комнате. Особенно если ее там нет.
– Есть! – с нажимом сказал Мамонов.
– Я в этом не уверен.
– Мотивируй.
– Торговый центр пуст. Дверь, за которой находится пожарная лестница, заперта. Ключ у вас. Да и трудно себе представить, что кто-то по ней стаскивает труп. Она ведь узкая?
– Да уж. Не широкая. А моя жена – женщина высокого роста.
– Примерно?
– Выше меня на голову.
– Ну вот видите. А расчленить ее он не успел.
– Расчленить?
Сила Игнатьевич плотоядно облизнулся. Леонидов понял, что идея ему понравилась.
– Тогда была бы кровь. Что там! Кровища! А у вас повсюду чистота и порядок, – слегка подольстился Алексей. – В общем, езжайте-ка вы домой. И если в течение ближайших трех суток ваша жена не найдется…
– Ждать целых три дня?! – взвился Мамонов.
– Вам так не терпится?
– Вот если бы вы прожили пять лет с такой женщиной…
– А говорят, красавица.
– Да уж…
И Сила Игнатьевич тяжело вздохнул. Ему вдруг захотелось рассказать о своих мучениях. Объяснить. Ох, он бы тогда такое порассказал!
Темная комната 2
А рассказал бы он историю своей жизни с самого начала. И своей женитьбы – с того самого дня, как познакомился с будущей женой. А дело было так.
Родился Сила Игнатьевич в деревне. Отец его, Игнатий, был мужчиной маленького роста, хилым и тихим. В трезвом виде слова из него не вытянешь. В деревне над ним посмеивались, напившись, поколачивали, и Мамонов назвал единственного сына Силой. Верил, что тот вырастет высоким, могучим, в общем, богатырем, защитником. Как ни убеждали его в сельском совете, что слово «сила» женского рода, Игнатий был упрям.
– Разве можно бабу назвать Силой? Никак нельзя. Значится, так и пишите: Сила Игнатьевич Мамонов.
И