его по руке. И в этот момент вошла Эльза.
– Тату! Пойдем, я тебе что-то покажу!
Прожив вместе несколько лет, супруги, как правило, придумывают друг другу прозвища. Эльза звала Мамонова Тату. Не папик, не папа и не папочка. Тату. А он ее Вавой. Ему казалось, так лают собаки: вау, вау! Мысленно он называл жену «немецкой овчаркой», а вслух Вавой. Ну что это за имя: Эльза? Не по-христиански. Она, в свою очередь, не выносила его имя: Сила. Не раз возмущалась в присутствии многочисленных гостей:
– Ну разве можно называть так детей? Только идиот мог такое придумать! Жаль, что я не застала в живых своего свекра! Уж я бы ему сказала!
Сила Игнатьевич скрипел зубами. Дура набитая! Да ее убить мало за такие слова! Ведь она говорит о его отце!
Сейчас он ожидал сцену ревности – ведь Алла гладила его по руке. Но его жена, как и ее глупость, были непредсказуемы. Эльза потащила его в гостиную, где указала на колье одной дамы.
– Какая прелесть!
– Фальшивка, – тут же сказал Сила Игнатьевич, мигом определив бриллианты высокой чистоты и немалой стоимости.
– Да… – разочарованно протянула Эльза. – А она всем говорит, что камни настоящие!
– Хочет произвести впечатление.
– А я хотела попросить у тебя такое же! Ну и пусть фальшивка! Зато какое красивое! Пойду спрошу у нее, где брала. И почем.
– Куда! Стой! Вот дура!
– Что такое, Тату?
– Ты поставишь ее в неловкое положение. Все знают о том, что камни фальшивые, но молчат. Ты тоже должна молчать из солидарности.
– А ведь и верно! Но каковы люди, Тату! – возмутилась Эльза. – Ведет себя так, будто на ней настоящие бриллианты! Ишь как задирает нос! Нашла чем гордиться!
– Будь выше этого. Давай я куплю тебе пару серег, зато с настоящими камушками. – Сила Игнатьевич тут же прикинул, что это обойдется ему дешевле, нежели целое колье. – Когда у нас ближайший праздник?
– Восьмое марта. Ой, нет! Двадцать третье февраля!
– Вава, двадцать третье февраля – это День защитника Отечества! Мужской праздник!
– Выходит, это я должна тебе подарок? Тату, но ты же не носишь сережек!
Глубокий вздох.
– Вава, ты права. Серег я не ношу.
– Тогда я должна придумать что-нибудь другое.
– Все, что ты ни подаришь, дорогая, я приму с восторгом.
– Ах, Тату, какой ты добрый! Я так счастлива, что мы договорились!
И Эльза, как ребенок, хлопала в ладоши.
– С меня подарок! Я возьму деньги из тех, что ты выдаешь мне на карманные расходы! Вот какая я умная!
– Да уж. Этого у тебя не отнять! А главное, ты не ревнивая. Алла ведь гладила меня по руке.
– Ревновать к этой старухе?! – Ее тонкие брови поползли вверх. – Ах, Тату! Какой же ты шутник!
Вот так они и жили. Он пил, чтобы расстояние между ним и женой хоть как-то сократилось. Ну невозможно с ней общаться, будучи трезвым! Животные и те умнее! Напившись, Сила Игнатьевич поколачивал свою дурочку, а утром, когда муж был трезв, уже она, что называется, наезжала. И делала что-нибудь ему