из кабинета.
Дина осталась одна. На экране телевизора уже шла мелодрама – самозабвенно целовалась влюбленная парочка. Молодые и красивые. Счастливые. Эх, как все просто в кино…
Интересно, а счастлива ли Таисия Георгиевна? Она уже много лет в браке, но, как говорят, Фидель всегда был ходоком. Что же удерживает ее возле мужа – ведь Таисия Георгиевна явно страдает, мучается… Фидель – хороший дядька, он, в общем-то, чужих судеб не ломает, к интиму никого не принуждает, но каково жить с ним женщине, которая любит его безумно? А ведь Таисия любит мужа – если до сих пор не смирилась, буравит взглядом каждую встречную-поперечную (спала или не спала та с главврачом?), без предупреждения является в больницу, по месту работы мужа, заглядывает в каждую дверь…
Эта женщина, состарившаяся и погрузневшая раньше времени, вся в черном – похожа на головешку. Таисия Георгиевна, наверное, живьем в своем аду горит.
…Смена закончилась, Дина вышла из здания больницы. После полутьмы и душной прохлады казенного заведения город встретил молодую женщину раскаленным воздухом. Начиналось мучительное, невыносимое лето – после слишком короткой весны.
Но Дина не пошла домой, а свернула в один из проулков. Пустая узкая улочка с каменными заборами с обеих сторон привела ее к кладбищу. В этот час никого тут не было, лишь содрогались и трепетали на ветру выцветшие бумажные цветы, украшавшие ограды у могил.
Дина прошла через все кладбище и остановилась у стены, где располагался колумбарий. Там, в одной из ячеек, лежал пепел той, которую Дина любила больше своей жизни.
Марьяна Сергеева, год рождения и год смерти – один и тот же. Только разница между первой датой и второй – полгода. Марьяне было полгода, когда холера забрала девочку. Вернее, Дина сама впустила в свой дом эту страшную болезнь…
Рядом со стеной колумбария рос карагач – ветвистый, корявый. Дина села в его тени, захватила в ладонь горсть песку. Сжала что было сил.
Песок сыпался сквозь пальцы, его уносил ветер. Дина разжала ладонь – лишь несколько песчинок осталось, да и то ненадолго. Вот так всегда. Сколько ни пытайся удержать – все равно не удержишь.
Марьяша этой осенью пошла бы в школу.
Это Дина, Дина виновата в ее смерти!
День рождения Бати отмечали в Доме офицеров. Повар с помощниками приготовили праздничный ужин, жены офицеров сервировали столы.
Дина пришла позже, поскольку у нее был свой, особый вклад в торжество.
Когда она появилась – в ярко-красном платье, с завитыми локонами, с алой помадой на губах, с кольцом на пальце (рубин – как кровь! – он особенно ярко мерцал в электрическом свете), все ахнули.
– Ну, Руслан, береги жену – ее сегодня точно кто-нибудь захочет украсть! – восхищенно произнес виновник торжества, Петр Трофимович Яремин, в просторечии – Батя, полковник, начальник пограничного гарнизона.
– Да, вот уж не ожидал, прибыла моя лягушонка в коробчонке… – пробормотал Руслан, отводя Дину в сторону. – Слушай, ты с ума сошла?
– А что? – испугалась Дина. – Мне не идет?
– Идет, идет… Только