аварии, или, не дай бог, катастрофы, приезжали представители КБ и заводов. Они, и тем более, «генеральные» не хотели признавать свои просчёты и ошибки, перепихивая их друг на друга. Но чаще всего «сваливали» всю вину на лётчиков и техников. Так сделал А.Н. Туполев, когда многочисленные аварии и катастрофы его ТУ-16 и ТУ-104 уже нельзя было скрывать.
Ещё когда я только начинал здесь, замечал, что подходит неизвестный мне человек, одетый достаточно просто, но не в рабочей одежде, – что-то осматривает, крутится возле нас. Что ему надо? Что он здесь делает? Может это заводской инженер, или представитель КБ? Он не делает никаких замечаний, ничего не спрашивает. Присматривается ко мне? Нет, крутится и возле других экипажей. Приглядевшись, определил, что эти люди иногда меняются, но ведут себя, примерно, одинаково – слушают и следят. За всеми. Теперь понятно, откуда эти молчаливые люди, одинаково одетые. Кроме них, кругом охрана. Охраняются, даже в служебное время, всё, даже ВПП – бетонная взлётно – посадочная полоса. Зачем? И от кого? Быстрее всего от самих себя.
Ещё одна особенность. После первой здесь, зарплаты, предложил накрыть «поляну», познакомиться. На меня смотрели непонимающими глазами, или только делали вид, что не понимают? Под различными предлогами никто не согласился. Такого недружелюбного приёма я ещё не встречал и не ожидал. В чём дело? Я что-то сделал не так, или не то сказал?…
Вообще здесь все молчали. Молча обедали в столовой, молча выкуривали сигарету в курилке, молча расходились по домам. На работе и в выходные дни – каждый сам по себе. Ни товарищеской взаимовыручки, ни простой, человеческой дружбы. Только сейчас стал понимать – боялись произнести лишнее слово, опасаясь «стукачей». Не исключена вероятность, что каждый писал друг на друга доносы.
Причина была только одна. Здесь правили бал партийные органы и КГБ.
Сроки сдачи «изделий» устанавливались не из технической необходимости, а из предстоящих революционных праздников и юбилеев первых лиц. Как это происходило и чем это кончалось, рассказывать не надо. Гибель лучших людей и дорогостоящей, уникальной техники, и просто разбазаривание огромных средств было не в счёт. Все происшествия и аварии моментально засекречивались. Чтобы заставить свидетелей замолчать, выписывались огромные премии и подачки. Для этого содержалась масса «контролёров»; поэтому люди молчали, боясь произнести лишнее слово. Несогласных и неугодных тут же изгоняли, отправляя их служить в царство снегов, комаров и гнуса, – в Плесецк, на Чукотку…
Случайно встретился с Василием Кропачевым, водителем, привозившим мне мебель из Москвы. Разговорились.
– Как тебе удалось попасть сюда? Сюда попадают только по великому блату, или по рекомендации ГБ.
– Не знаю, блата у меня нет и с ГБ, слава богу, не имею чести сотрудничать. Скажи, как погиб капитан Коротков? Наташа сама толком ничего не знает.
– При заходе на посадку, отказали оба двигателя. Если бы он прыгнул, самолёт точно упал бы на