же спрятала их в небольшую сумочку, лежавшую на комоде. Настроение ее сразу заметно улучшилось. Она схватила Федьку за плечи и с силой потащила его в постель.
Через некоторое время застолье продолжилось. Любка подошла к столу, налила Федьке полную рюмку водки.
– Давай, мой зайчик, выпьем за нашу любовь до дна, – сказала она и, чокнувшись своей рюмкой о рюмку Федьки, опрокинула водку в рот.
Тот последовал ее примеру и осушил рюмку до дна. Не закусывая, налил еще одну и снова выпил. Не прошло и получаса, как Федька опустил пьяную голову прямо в тарелку с недоеденым хашем. Любка затащила его на кровать.
– А теперь делай баиньки, мой зайчик, – сказала она, очень довольная собой. Посмотрев на храпящего Федьку, пнула его в бок кулаком. – Думаешь, старый сопливый козел, мне приятно с тобой кувыркаться в постели. Да меня от тебя тошнит. Только моя беднота толкает меня в постылую кровать.
Она повернулась и вышла из спальни. Взяла свою сумочку, но прежде чем уйти, отрезала большой кусок торта и, не приседая к столу, съела его стоя. Затем вытерла руки полотенцем, помахала спящему Федьке: «До встречи, зайчик», – плотно прикрыв дверь, поспешила на трамвай.
Домой Любка приехала в отличном настроении. Ведь за деньги, которые она получила от Федьки можно купить многое. Женщина жила в поселке, который находился рядом с городом сразу за мостом с взрослым сыном Анатолием. Этот великовозрастный детина нигде не работал и не учился. Правда, сразу после школы он поступил во Владикавказское военное училище, но вскоре был отчислен из-за постоянных самовольных отлучек. Прошло уже несколько лет. А он по-прежнему ходил в курсантской шинели, но без погон.
Подойдя к дому, Любка толкнула дверь, та была заперта. Открыв ключом дверь, вошла вовнутрь. Сына дома не было. «Куда же он мог отлучиться? – размышляла она вслух. – Ведь знает, что сегодня у Федьки зарплата. Вчера еще говорил, что ему срочно нужны деньги». Она вышла во двор и направилась к соседке. Едва ступила на порог, та ей сразу заявила:
– Твой Анатолий не дождался тебя и уехал к твоему другу Федору. Сказал, что там тебя будет ждать.
Вернувшись в дом, Любка спрятала в шифоньер деньги, переобулась и помчалась на квартиру Щербаковых. Когда она стала подниматься в гору к дому Федора, то увидела на пороге сына. Тот сидел хмурый, обхватив голову руками. У Любки больно защемило сердце. Она подошла и пощупала голову Анатолия.
– Ты что, сынок, заболел?
– Чего ты со мной сюсюкаешься, как с маленьким? – грубо ответит тот. – Я вполне здоров.
– Почему ты меня не дождался дома? Ведь мы договаривались, что я приду вовремя. Прихожу, а тебя нет. Ну и как тебя понимать? Что я тебе, девочка, бегать туда, сюда через весь город. Чего ты капризничаешь, чего тебе не хватает?
– Денег мне не хватает, – с надрывом в голосе ответил сын.
Любка присела с ним рядом на ступеньку, заплакала.
– Чего тебе от меня надо? Ведь я бьюсь из последних сил, чтобы тебя накормить.
– Я в этом не виноват, что ты меня таким воспитала, – заявил